МИХАИЛ    НЕМЦЕВ

 

 

 

Риддерская

концессия

Лесли Уркварта

 

 

 

 

                                       2 0 0 7 год

                                                 

 

                                    г. Р И Д Д Е Р

 

 

                                 О Т   А В Т О Р А

 

 

     Книга раскрывает некоторые малоизвестные стороны экономического и политического процессов, клокотавших в котле во многом неоднозначных широко известных событий первой четверти ХХ века, связанных с революционными переворотами и попыткой передачи в концессионное управление иностранному капиталу Риддерских предприятий вновь образованного Киркрая  РСФСР.

     Впервые заинтересованному читателю открываются факты биографии одного из ярчайших представителей мирового  горно-металлургического бизнеса, кавалера ордена святого Станислава «со звездой» за вклад в российскую промышленность и британской медали Виктории и Альберта «За героизм» Лесли Уркварта, при помощи использованных автором материалов книги «Хозяин медной горы» доктора К.Х.Кеннеди, старшего лектора по истории университета Джеймса Кука (Северный Квисленд, Австралия).

        Широко иллюстрированная, «Риддерская концессия…» оснащена убедительными подлинными документами и картами приложений.  Издание книги посвящено десятилетию со дня образования АО «Казцинк».

 

1. ГЕНЕРАЛЬНАЯ  ОШИБКА   КАБИНЕТА.

                                               « Ничего и никогда не возможно осуществить без

                                              существенного капиталовложения и весомого

                                               влияния»                                                                                                                                                                                             

                                                                                              Д.Л.Уркварт

        Антикрепостническая реформа 1861 года отразилась весьма своеобразно на судьбе глухого горняцкого поселка Риддерска (до ближайшего селения 86 верст). Еще за два года до этого исторического события здесь проживало 3550 человек, из которых семьдесят процентов составляли крестьяне окрестных сел, прикрепленные к горным работам на рудниках (крепостные), остальное население представляли каторжане, штрафные и вольнонаемные рабочие, солдаты охраны, рудничное начальство.(1)

        В первые же послереформенные месяцы население поселка резко сократилось. Не помог и Указ от 1868 года об освобождении всех работников, занятых на работах по добыче руды от выплаты податей и рекрутских наборов сроком на шесть лет и обещание при закрытии горно-рудных предприятий наделять каждого из них наделами по десятине за сорок копеек в год. Рабочие продолжали разбегаться: в 80-90-е годы ХIХ века на всех вспомогательных и рудничных горных работах количество работающих колебалось всего лишь от шестисот до тысячи двухсот человек.  С 1862 по 1896 годы  в Риддерске было добыто сорок пудов золота и, по истощению  рудных отвалов, отработка кварцев довела уровень горных работ до глубины второго горизонта старого рудника.

      Не смотря на то, что за время кабинетского правления алтайские рудники и заводы дали пять миллионов тонн сортированных руд, из которых только одного серебра выплавлено 2650 тонн, к концу  ХIХ века  на передний план мировой торговли драгоценными металлами выдвинулась Мексика (эксплуатируемая США). Она стала ежегодно вырабатывать  до 2360 тонн серебра, что вдвое снизило уровень цен на него и резко подорвало конкурентоспособность России на мировом торговом рынке.

       Однако, остается неоспоримым фактом, что при промышленных (кабинетских) методах обработки добытых руд интересом наибольшего и, главное, легкого извлечения серебра решалась судьба всех открытых рудников Алтайского края, то есть они разрабатывались пока шло высокое содержание этого металла. Между тем как Риддерское месторождение, так и другие указывали на возможность создания при их разработке крупной свинцово-цинковой промышленности с одной стороны и золото-серебрянной с другой. Цинком в риддерских рудах прежде (до 1914 года, М.Н.- здесь и далее) совсем не интересовались, хотя, например Риддерский рудник по существу был рудник цинковый, остальные металлы присутствуют здесь в подчиненном состоянии. То же самое относится и к Сокольному и Крюковскому рудникам. Причины игнорирования цинка (как металла) в прежнее время весьма поучительны, так как они лежат в общих технико-экономических условиях цинково-рудных районов не только Риддерского, но и других регионов мира. Даже в странах с более прогрессивной, чем  российская, техникой, особенно во время кабинетской разработки.(2)

     Дело в том, что до 1914 года металлургия цинка базировалась главным образом на сухом способе извлечения металла («дистилляционном»), при котором цинковые руды в особой смеси нагревались до определенной температуры, вследствие чего металл возгонялся и пары его, подобно водяным, охлаждались. Но такой способ наиболее выгоден только при чистых, высокопробных цинковых рудах. При обработке же комплексных (сложного состава) руд с низким содержанием свинца и серебра, происходит весьма значительная потеря металлов, а извлечение их в лучшем случае не превышает 60-70 процентов. К этому нужно добавить еще значительный расход топлива на переработку цинковых руд. В виду всего этого за границей широко практиковалась дальняя перевозка ранее добытого сырья к месту наиболее дешевого минерального топлива и усовершенствованных оборудований. К примеру, испанские и австралийские руды обычно доставлялись в Бельгию, Англию, Францию и Германию. По свидетельству «Общего обзора главных отраслей горной и горно-заводской промышленности» (1915 год) международный обмен цинковыми рудами в первое десятилетие ХХ века достигал ежегодно громадной цифры в 850-900 тысяч тонн, содержащих  около 400 тысяч тонн металлического цинка, что соответствовало половине общемировых объемов выплавки этого металла (3).

      Наиболее передовыми методами подготовки цинковых руд и самого процесса извлечения металла, особенно при комплексных рудах в начале прошлого столетия обладали американские металлурги. Они достигли удовлетворительных результатов и в способах обработки цинковых концентратов, сведя потерю металлов до крайнего уменьшения применением электролиза (90-95 процентов)…(4)

     Итак, возвращаясь к истории, разработка рудников Риддерского рудного поля, как упоминалось ранее, определялась наивысшим содержанием серебра, что заставляло брать руды только верхних горизонтов, так называемые «окисленные», где все металлы были в окисленном виде и обогащенном. И несмотря на это, вследствие несовершенства способов плавки, потери металлов были слишком велики.

      Между тем, горный инженер Д.Богданов в «Материалах для геологии Алтая» (1914 год) констатировал, как факт, что Риддерск бросили (разрабатывать кабинетом) потому что «появились настоящие колчеданистые руды с таким малым содержанием, что не стоили разработки. На Сокольном руднике эти руды оказались убоже охристых и вскоре они были совсем оставлены, а приступили к энергичной выемке охристых руд».(5)

     Если к этому добавить абсолютное равнодушие кабинетского руководства к внедрению на риддерских горно-рудных предприятиях хоть каких-либо достижений научно-технического прогресса: отсутствие мощных водоотливных установок; применение пороха для взрыва твердых пород; чрезвычайно слабо поставленную исследовательную часть (анализы), когда составление шихты носило скорее гадательный характер; оснащение процесса плавки руд примитивным механическим оборудованием; острый дефицит опытных горных техников – станет понятна вся история  доконцессионной  разработки Риддерского месторождения, которое всегда считалось чрезвычайно богатым и доходным.

         В 1897 году на 720 дворов в Риддерске насчитывалось 3823 человека населения.(6) И если для малообеспеченных крестьян работа на рудниках была существенным побочным заработком, то жизнь мастеровых  неотъемлемо связывалась с горным делом. После обнародования 29 марта 1893 года царского предписания о закрытии алтайских рудников и заводов и переоборудовании их производственных мощностей под лесопильные, салотопные, кожевенные, мукомольные и другие предприятия, Риддерск постепенно превратился в унылое, глухое,  таежное захолустье. Лишь часть рабочих продолжала заниматься промывкой золота, получая при этом минимальную зарплату, но и они, доведенные до отчаяния всеобщим обнищанием, 3 января 1894 года потребовали повышения заработной платы, прекратили работу и разошлись по домам. Управление рудниками вынуждено было пойти им на уступки.(7)

     По свидетельству студента 4 курса Горного института Павла Шильникова (1914 год): «В 1896 году геолог Майер нашел на Риддерском руднике добычу золотоносного кварцевого пласта лежачего боком месторождения. Через пять лет рудник был осушен и произведены осмотр и опробирование 5-го этажа с его последующим затоплением».(8) Комиссия в составе горных инженеров Ч.А.Ерина, Крупского и Мартини, подведя итоги, показала, что общий запас золотоносных кварцев (роговиков) определен в 20 млн. пуд. при среднем содержании золота в 10 золотников, т.е. на чистый металл приблизительно 520 пудов.(9)

    В 1903 году по просьбе австрийских арендаторов Змеиногорского рудника князя Александра Турн-и-Таксиса и доктора права Иосифа Жанне-Эгона Риддерский рудник еще раз отлили и комиссией экспертов детально опробовали 6-й этаж. И, если до 1901 года добыча золота в Риддерске была сосредоточена на поверхности, то после 1901 до 1905 года работали и верхние горизонты месторождения. Однако,  на этом дело и кончилось – после 1905 года Риддерск совсем  забросили. В 1906 году водоотливные устройства, принадлежавшие кабинетской администрации, были увезены на Салаирский золотой промысел.

    Полная остановка предприятия поставила жизнь местного населения в трагическое положение. Люди, не подготовленные к ведению сельского хозяйства, не имевшие для этого ни опыта, ни средств производства были обречены на голодное существование. Учитывая это, Чеслав Антонович Ерин, последний с 1888 года кабинетский управляющий Риддерскими рудниками, обращается в окружную контору: «Покорнейше прошу для облегчения положения рабочих разрешить какие-либо работы, могущие дать им пропитаться до начала летних работ. Со своей стороны полагал бы возможным разрешить добычу того количества руд, какое предполагалось проплавить из запаса прежних лет». Начальник Алтайского округа Розанов ставит свою резолюцию: «Представить управляющему в случае действительной нужды населения изыскать способы приступить к зимней заготовке дров». В ответ Ерин дает объяснение: «Приступить к этим работам не представляется возможности… Лесные порубы находятся  от селения в расстоянии до тридцати верст, в лесосеках нет никаких помещений для рабочих, без которых обойтись рабочим при зимних морозах нельзя… леса залегают, где снег ложится, до двух сажен толщины».  Не останавливаясь на этом, Ерин пишет один рапорт за другим и добивается-таки возобновления в небольших масштабах работ на рудниках и заводе.

    Далеко не благополучно обстояли дела и на других горно-рудных предприятиях региона, в связи с чем все очевидней складывалась ситуация, при которой у кабинетских чиновников возобладала идея передачи алтайских рудников и заводов частному капиталу, не зависимо – своему, российскому, или иностранному.

        24 марта 1903 года Кабинет передает Риддерские предприятия в аренду австрийской компании «Турн-и-Таксис». По условиям концессионного договора австрийцы, арендуя Риддерские рудники, должны были платить Кабинету подать натурой: с золота – 6%, серебра и меди – 3%, свинца, цинка и других металлов – 1,5%.(10)

     Уполномоченный компании Кисс-Шлезингер ходатайствует перед руководством Алтайского округа о проведении откачки шестого горизонта Риддерского рудника «местными рабочими и служителями под руководством Ч.А.Ерина». При осушении австрийцы использовали два риддерских паровых котла, пульпометр и висячий шахтный насос «Виртингтон». Для опробования руд им были предоставлены пробирня, три золотопромывальных и обогатительная фабрики, плавильня с шахтной печью и трейбофеном. Ознакомившись с опытом работы Ерина по откачке воды, арендаторы пришли к выводу, что рудник можно снова залить и откачать, когда потребуется без особых издержек. Они не стали приступать к добыче руд даже после осушения шахты, подсчитав, что руды «для испытания на площади имеется в достаточном количестве и разных сортов».(11) Что и совершили в самом начале своей деятельности, срочно отправив риддерские образцы для промышленных испытаний по обработке на завод «Грузверк» в Магдебурге.

   В то же время Ч.А.Ерин предлагает округу «проплавить руду на заводе силами риддерских рабочих»(12), тогда как Кисс-Шлезингер в письме к князю подчеркивает, что содержание алтайских руд выше австрийских, «потому весьма важно усердно поработать над промышленным разрешением этой задачи»(13).

    Использовав, сооруженный еще по проекту К.Д.Фролова в 1801 году, водоводный канал между реками Быструхой и Филипповкой, концессионеры построили гидроэлектростанцию мощностью в 180 киловатт. Ее мощность из-за шуги и наледи в зимний период времени падала и недостающую энергию восполняла паросиловая установка – локомобиль. На этом новшества новоявленных хозяев Риддерска и закончились. Не используемые на подземных работах рабочие частью переключились на сельское хозяйство, подсобные промыслы, частью разошлись по выселкам: Орловку, Александровку, Зимовье. 13 июня 1907 года Ч.А.Ерин сообщал рапортом в округ: «Вследствие постепенного сокращения работ в течение уже нескольких лет подряд, рабочие, по неимению постоянного заработка, одни совсем покинули рудник, другие принуждены были приискивать себе заработки помимо рудника и поэтому в настоящем году даже не оказалось желающих заняться рубкою дров».(14) С каждым днем поселок пустеет, строения исчезают целыми улицами. Из 720 дворов осталось только 468. Покинул селение со своей семьей и сам Чеслав Антонович.

    И тем не менее, «по истечении пяти опытных лет», 25 сентября 1910 года  Кабинет заключает контракт с компанией «Турн-и-Таксис» сроком на тридцать лет, согласно которому австрийцы получали право производить разведки и опыты промышленного извлечения золота, серебра, меди, цинка, свинца и других металлов и  минералов, находящихся в Риддерском, Ново-Сокольном, Старо-Сокольном, Крюковском, Ильинском и Черемшанском месторождениях, относящихся к Алтайскому округу ведомства Кабинета (в том числе и Зыряновске). Одна из статей контракта предусматривала «в случае ликвидации дела арендаторами, по различным причинам, ранее истечения контрактного срока, все возведенные плотины, шлюзы и водоводы не могут быть разобраны или отчуждены и поступают по окончании ликвидации в бесспорную собственность Кабинета…»(15). В доход Кабинета зачислялся и залог по договору в виде процентных бумаг на сумму 50 тысяч рублей.

       16 ноября 1911 года царское правительство расторгает договор с компанией «Турн-и-Таксис», в чем, очевидно, немалую роль сыграло и обострение противоречий на международной политической арене между двумя империалистическими  монстрами – Антантой и Тройственным Союзом, членами которых были, соответственно, Российская и Австро-Венгерская монархии.

         Но еще 11 октября 1909 года бывший министр торговли и промышленности Кабинета ЕИВ, действительный статский советник и кавалер Михаил Михайлович Федоров, став председателем Совета Азово-Черноморского коммерческого банка, в целях организации посредничества и привлечения к финансированию российских предприятий иностранного капитала, создает «Российское горно-промышленное комиссионное общество» (Росгорн). Заключая сделки с иностранными компаниями на приобретение или аренду российских горно-промышленных предприятий, «росгорновцы» передавали свои права покупателю, получая при этом  солидные суммы «отступных». 24 декабря 1911 года, при согласии Лондонского международного русского синдиката, председатель правления «Росгорна» получил концессию на Риддерские рудники с целью разведки и правом перепродажи их, согласно договора «всякому другому обществу, русскому или иностранному».

     31 января 1912 года Федоров пишет начальнику Алтайского округа В.П.Михайлову: « Наш инженер А.П.Иванов уже изложил вам намерения нашего Общества относительно Риддерского рудника. В самом  непродол- жительном времени мы посылаем штейгера Конюхова для предварительного осмотра, взятия на месте проб, выяснения стоимости откачки и, наконец, собирания всякого рода данных относительно производительности Риддерского рудника. Экспедиция же, снабженная серьезными техническими силами предполагается в мае с.г.» (16).

         В свою очередь исполняющий должность помощника управляющего Кабинетом ЕИВ флигель-адъютант,  свитский генерал-майор Половцев, 6 февраля доводит до сведения Михайлова, что «председатель Российского горнопромышленного комиссионного общества действительный статский советник М.М.Федоров, желая взять в аренду рудные месторождения Риддерского района Алтайского округа, обратился в Кабинет его величества с ответственным прошением, По рассмотрению означенного прошения и.д. управляющего Кабинетом его величества признал возможным представить для осмотра не весь район, который был сдан князю Турн-и-Таксису и доктору прав Жаннэ…, а только ту часть его, которая составляет систему реки Ульбы до слияния ее с речкой Малой Ульбой…»(17).

      22 февраля риддерский лесничий Шевалев получил копию предписания о разрешении на ознакомительные работы, а 6 марта Конюхов, уже после обследования, выехал из Риддерского поселка  в Барнаул за анализами. В то же время В.Михайлов получает от М.Федорова ободряющее послание: «Мне было очень приятно вспомнить нашу прежнюю совместную в Красном Кресте работу и о многом переговорить…Во всяком случае мы сделаем все возможное, чтобы устроить Риддерское дело»(18).

   Ближе к весне, для проведения детальной геологической и экономической   разведки, Кабинет разрешает «Росгорну» продлить срок ознакомления с Риддерским регионом до 1 января 1914 года и дает льготу на проведение железной дороги по «кабинетским» землям от Риддерска до Усть-Каменогорска.

    Однако, вскоре время на раздумье новоопределяющихся концессионеров было сокращено ровно на один год и Половцев передает Федорову указание, ставящее «Росгорну» ряд условий: « 1. Не позже 1 января 1913 года указать Кабинету лиц и финансовые группы или фирмы, которые примут участие в осуществлении Риддерского предприятия и к апрелю 1913 года сообщить Кабинету список лиц, которые отправляются на место для окончательного осмотра рудника, взятия проб и вообще для ознакомления с условиями организации предприятия; 2. Не позже 15 мая 1913 года вышеуказанные лица должны быть на месте и приступить к работе. 3.Не позже 1 июля 1913 года Вы должны представить в Кабинет возможно подробные сведения о результатах работы миссии, о всех произведенных затратах на посылку миссии и работе ее, а так же все данные, оправдывающие пожелания тех или других изменений принципиальных контрактных условий, сообщенных Вам 24 декабря минувшего года № 17794.

         К этому Отдел добавляет, что «неисполнение какого-либо из вышеуказанных условий влечет за собой окончательную потерю права на дальнейшее  ознакомление с Риддерской концессией и освобождает Кабинет от всяких по отношению к Вам обязательств. О согласии на установленные выше условия продления ознакомления с Риддерской концессией Отдел просит уведомить.» (19)      

     Попав в жестко регламентированные временные ограничения,  М.М.Федоров срочно обращается к Джону Лесли Уркварту,  директору «Русско-Азиатской корпорации» (Азирус) – крупнейшего по тем временам банка, контролировавшего почти всю цветную металлургию России от Хабаровска до Петрограда, с акционерным капиталом в 204 миллиона рублей (60 процентов этой суммы находилось под контролем иностранного капитала):

                   « Милостивый государь, Лесли Андреевич!

      24 декабря 1911 года наше общество получило концессию на Риддерский район Алтайского Округа  24 ноября сего 1912 года Кабинет продлил нам эту концессию до 1 августа 1913 года. Еще в мае сего года мы передали Вам технические материалы на Риддерские рудники, в том числе и результаты их осмотра нашим агентом. Ныне письменно подтверждаем свое согласие на передачу всех наших прав по вышеуказанной концессии на следующих, выработанных совместно с Вами,  основаниях:

        1. Ваша корпорация обязуется в точности выполнить условия, поставленные нам Кабинетом Его Императорского Величества в его отношении от 24 ноября сего года за № 17517.

         2. Ваша корпорация должна дать нам все сведения по 1 и 3 пункту условий, поставленных нам Кабинетом, чтобы мы могли выполнить  их по отношению к Кабинету .

         3. На уступку наших прав  Вам по Риддерской концессии  вы уплачиваете нам :

   -  5000 рублей при подписании предварительного договора и

   - 45000 рублей при образовании  общества для эксплуатации Риддерской концессии.    

    Кроме того, Вы нам представляете право подписки на 5% акционного капитала, который будет образован для той же цели по номинальной цене; если же реализация этого капитала будет поручена какому-либо консорциуму по ценам для консорциума ниже номинальной, то и мы имеем право подписки на вышеозначенное количество акций по цене консорциума.  Порядка ради не откажите  письменно подтвердить настоящее согласие.             С совершенным почтением, Михаил Федоров.   С-Петербург, 12 декабря 1912 года»

      Почти сразу Л.Уркварт отвечает:      « С-Петербург, 14 декабря 1912 год  Правление Российского горно-промышленного   комиссионного общества.                   Милостивые государи!     Подтверждаю получение Вашего письма от 14 сего декабря относительно передачи нам прав на Риддерский район Алтайского Округа и настоящим выражаю Вам свое согласие на эти условия.   С совершенным почтением,  директор-распорядитель   Русско-Азиатского товарищества Л.А.Уркварт.»

    На бланке послания рукой Уркварта сделана пометка карандашом: «Архивариусу. Копию переслать в Лондон». С этого момента имя Лесли Уркварта входит в историю глухого горняцкого городка и, спустя совсем немного времени, приобретает новые грани и оттенки на мировой экономической и политической арене.

 

2.     КАВКАЗСКИЙ СЛЕД.

 

                                                             «Эта земля достаточно дикая и здесь тебе

                                                                  могут запросто перерезать горло…»

                                                                                                             Д.Л.Уркварт                                                                           

 

           В чуть более восьмидесяти километрах от коммерческого порта Смирна Оттоманской империи (Турция), давно заложенной базы британских коммерсантов, торгующих с Персией  (что называется сейчас Измир), в небольшом живописном местечке Айдын, 11 апреля 1874 года, в семье выходцев из Шотландии Эндрю и Жанны Урквартов родился старший из
шести детей, сын Лесли. Глава семейства занимался прибыльной экспортной торговлей лакрицей (корень солодки) и лакричной пастой, экстрат из которой широко использовался в фармацевтической и табачной промышленности, кондитерском производстве.

           В возрасте семи лет мальчика зачислили в английскую Коммерческую школу В.С.Баркшир в Смирне, в которой он проучился шесть лет. На основании табелей об успеваемости можно сделать вывод о том, что Лесли был достаточно серьезным учеником, проявил талант в языках, и к своему десятилетию не только бегло говорил на английском и французском , но также на турецком и на греческом языках. Чувствительность и ранимость десятилетнего ребенка отразились в письме к родителям от 21 ноября 1884 года: «Несмотря на то, что мы в разлуке, я очень вам благодарен за те комфорт и счастье, которые я имею с тех пор, как покинул дом». (20).

    В 1887 году семья Урквартов уехала в Шотландию и поселилась в Портобелло за Эдинбургом. При этом учитывалась необходимость обучения детей, а что более важно - у Эндрю Уркварта появилась возможность руководить своим крупным лакричным предприятием не в Анатолии, а на Кавказе, в Уджари, посредством созданной им там Торговой Корпорации Ориента (ОТС).

            Лесли продолжил получение образования сначала в небольшой частной школе в Портобелло, а затем в общественной школе в Эдинбурге. По просьбе отца в середине 1890-х годов председатель   Совета директоров ОТС Бенджамин Скотт устраивает его на должность инженера-стажера в фирме «Харвей и Комп.» в г. Глазго. (21)

            Вскоре после этого юноша начинает посещать вечернюю школу в Глазго, в Шотландском Техническом колледже, где усердно изучает механику и электротехнику. Следуя совету отца: «Старайся наилучшим образом получать практический опыт» - он работает около шести месяцев в конструкторском бюро, но к 1894 году теряет запас терпения и не завершает свои обязательства.

            Меж тем, Стивенсоном Макадамом, под чьим руководством он изучал химию по специализации - нефть, для Лесли было забронировано несколько мест в Университете Эдинбурга. В результате летом 1896 года молодой Уркварт работает химиком в нефтяных исследованиях Броксборна, а осенью - в нефтяных исследованиях Ланарка.(22).

           Генеральный директор «Ланарк Ойл» предлагает понравившемуся специалисту должность руководителя нефтеперерабатывающего завода во Франции с зарплатой 250 фунтов в год, а значит и возможность получить хорошую квалификацию. Однако, вернувшийся с Кавказа отец, просит ОТС заключить контракт с Лесли на три года с долгосрочной перспективой сделать его генеральным директором в лакричной Уджарии. На что последний отвечает отказом по причине недостаточности предложенной заработной платы. Эндрю Уркварт настаивает в Совете директоров на том, чтобы оклад был поднят до того уровня, который предлагался Ланарком.

           Если бы юноше предоставили возможность принять решение самостоятельно, он наверняка бы склонился к карьере в нефтяной промышленности. Ведь именно благодаря помощи отца, который одно время хотел, чтобы сын «приехал в Баку получать профессиональные навыки в бурении нефтяных скважин и нефтепереработке»(23) и под руководством Макадама получил образование. Однако, после переговоров со своим дядей, Томасом Урквартом (24), всеми признанным, авторитетным инженером, ушедшим в отставку с должности начальника Грязи-Царицинской железной дороги России, Лесли Уркварт, желая сделать приятное отцу, принимает пересмотренное предложение ОТС и в течении двух недель был уже на пути на Кавказ.

          На заводе, куда он прибыл, работало лишь несколько англичан, и за исключением греков, нанимаемых в качестве клерков на сезон урожая, большая часть рабочих была представлена многоязычным населением Закавказья. Таким образом, будущему бизнесмену приходилось почти полностью надеяться на своего отца в вопросах скорейшего знакомства с хозяйственной деятельностью предприятия. Большую часть времени новый директор проводил либо на заводе в г.Уджари, либо на занятиях по улучшению своих лингвистических способностей (25). Он легко выучил местный татарский диалект, а также по нескольку часов в день уделял занятиям с репетитором русскому языку и к марту смог самостоятельно прочитать свой первый рассказ на русском языке, уже позже признаваясь, что «он должен был быть очень фривольным для того, чтобы удержать мое внимание».

           Гораздо более интересным для него стало путешествие в Буюк Ханли на границе с Персией. Эта земля была наводнена бандитами и контрабандистами - «что за таинственная страна, где всякий человек полностью вооружен!» - здесь Л .Уркварт получил полное представление почти об отсутствии грани между законом и беззаконием  в Закавказье. По причине того, что других проводников они не смогли найти, их собственные проводники были тоже бандитами, а один из них даже предложил Лесли присоединиться к ним. Вот как это описывал позднее сам юный путешественник:

         «Я ехал впереди неподалеку от моего знакомого грабителя, беззаботного весельчака, добродушного здоровяка, которому я сказал, что предпочел бы быть участником налетов, ездить верхом, воровать скот и все что плохо лежит. По пути назад он рассказывал мне об ужасной битве, которая произошла как раз на той земле, через которую мы проезжали, и как только мы поравнялись с одним местом, он сказал мне:

          - Это место, где Азиз и Абдул удерживали позиции!

         Окрестность и вправду выглядела ужасно: совсем рядом с берегом реки с высокой травой и тростником, растущим до самой воды. И если бы их совсем прижали, то они могли бы по реке доплыть до самой Персии и там найти убежище. Мурад Султан, так звали моего грабителя, продолжал:

         - Сейчас хорошее время стать грабителем. У тебя есть хорошая лошадь  ты хорошо вооружен, помоги мне остановить твоего отца - у него отличная сбруя, мы пересечем границу   в   Персию,   а  затем   поедем   в   Катчак   и   будем   перевозить   через границу контрабандные товары. Что скажешь, Хоссейн (могущественный повелитель)?

          Я не мог сдержаться и рассмеялся над простодушным и добрым пареньком. Он рассмеялся в ответ, смеялся и чихал довольно громко» (26 )

          К двадцатитрехлетию характер Лесли претерпел значительные изменения. В его посланиях к матери содержалось все меньше и меньше ссылок на проказы и приключения, письма стали более серьезными по содержанию и по интонации. Он все реже вспоминал жизнь в Шотландии, своих друзей и одноклассников, а также весьма своеобразное поведение отца. Письма отличались все тем же оптимизмом, но стали более безличными и деловыми.

          Теперь Лесли уделял больше времени чтению и рисованию акварелью, в чем значительно преуспел. Влияние отца и суровая жизнь в Уджари: работа в поте лица с начала лета,   ежедневное  плавание  и  верховая  езда  на  лошади,   а  так  же  здоровая крестьянская пища - позволили ему достичь наилучшей физической формы. Прекрасно сложенный атлет за один метр восемьдесят  сантиметров ростом, отрастивший усы, все это был Лесли Уркварт, который в мае 1897 года впервые посетил Баку для того, чтобы встретиться с небольшим сообществом иностранцев, проживавших в этом регионе.

          Баку, как и многие другие города Кавказа, приобрел новое значение для иностранцев вследствие расцвета нефтяной промышленности России. Обладая техническими знаниями в этой области, Лесли был вскоре очарован тем, что увидел недалеко от Балаханов:

          «В гостинице Баку мы встретили много англичан, все были заинтересованы в скважинах... Мы поехали в Балаханы для того, чтобы ознакомиться с фонтанирующей скважиной, которая приносила своему счастливому обладателю ежегодно 1600 фунтов... К моему удивлению я узнал, что прежде чем эта скважина стала фонтаном, она и еще шесть других скважин были предложены моему отцу в компании с Агоповым за чуть больше чем 3000 фунтов. Если бы он пошел на этот риск, то нам не пришлось бы сейчас торчать в Уджари. Человек, который владеет этой скважиной и который приобрел еще 6, сейчас находится на верном пути к тому, чтобы стать миллионером.

        Какое замечательное место Балаханы! Сотни буровых вышек, непрерывно качающих миллионы пудов нефти и приносящих своим хозяевам тысячи фунтов!

         Агент Агопова в Баку начал свою деятельность 6 лет назад с нуля, а теперь его капитал, благодаря нефти, составляет 50000 фунтов». (27).

         Нефтяная лихорадка Уркварта несколько ослабла по возвращению в монотонный Уджари. Однако, она успокоилась лишь на время, периодически проявляясь в следующие пять лет после общения с нефтяниками во время поисков новых участков лакрицы на Кавказе.

         Урожай 1897 года был достаточно бедным и руководство компании ОТС решило расширить свое производство на неохваченные поисками растения районы, с целью обеспечения новых поставщиков и опережения коммерческих партнеров. Лесли Уркварту была поручена разведка участков северо-западного побережья Каспийского моря.

          Он отбыл инкогнито в августе 1898 года после того, как закрыли промышленный сезон. Ко времени начала экспедиции знания в языках и обычаях народов Кавказа у разведчика были достаточными, чтобы успешно маскировать свое британское происхождение. Выбор региона для разведки определили несколько весьма существенных причин: во-первых, шло строительство Владикавказской железной дороги к югу от Петровска, которая должна была соединить Уджари через Баку и Ростов с сетью железных дорог Центральной России; во-вторых, весь регион пребывал в упадке от недостатка занятости населения и экономических вливаний, как следствие - наличие достаточно недорогой рабочей силы.

          Путешествие занесло Лесли Уркварта до участка строительства дороги в Каякенте по пути на Дарвачи, Кубу, Хачмас и Дербент. Далее он посетил Грозный через Петровск и Хасавьюрт, где основой экономики была разведка нефтяных запасов. Из Грозного маршрут пролег на северо-запад через Владикавказ и Пятигорск к порту Новороссийск. Не обошлось без инцидентов, о чем свидетельствовала следующая запись: «Эта земля достаточно дикая и здесь тебе могут запросто перерезать горло...» (28). В Петровске Лесли на время приковала к постели «легкая лихорадка», и большую часть пути ему приходилось довольствоваться довольно скудными приемами пищи. На одной из станций где поезд простоял полчаса, он успел «съесть тринадцать яиц (не проверяя, хорошие они или плохие), немного хлеба и выпить чашку кофе», что составило бы запас его продуктов на два дня. (29).

          Но наиболее памятное событие произошло в Тифлисе, по пути домой в Уджари. Там наш разведчик встретил молодую американку, Эмми Форстер, в которую, вероятнее всего, безумно влюбился и позднее несколько раз ездил в столицу, где неделями гостил у нее. По возвращению в Соединенные Штаты молодые люди на протяжении многих месяцев вели переписку, и к его глубокому разочарованию там она вышла замуж. Сразу же после свадьбы Лесли писал брату Эмми: «Получил письмо от твоей сестры пару дней назад, оно меня очень расстроило. Как бы мне хотелось повторить еще раз наше Рождество 1898 года!». (30)                                                        

            Из всех регионов, обследованных Л.Урквартом в 1898 году, наиболее привлекательным для ОТС оказался регион Кубы. По его собственному желанию, он и был направлен туда в качестве руководителя в начале 1899 года, чтобы основать контролируемый рассредоточенный объект для предприятия в Уджари. Уровень уверенности Уркварта в доходности организуемого дела был достаточно высок: «... вы будете удовлетворены в достаточной степени регионом Кубы, как участком для сбора лакричного сырья... если нам не удастся собрать 300000 пудов лакрицы в этом году, то я готов заплатить штраф в размере 500 фунтов из моей заработной платы» (31) . В течении первых шести месяцев того года, начав практически с нуля, Лесли жил в крестьянском доме, «построенном из глины и с несоразмерно маленькими окнами и дверями», питался простой пищей, «шашлыком на протяжении пятнадцати дней» и «С момента как покинул Уджари (в течение двух месяцев) не перекинулся ни с кем и парой слов на английском языке». Это был достаточно незавидный опыт, который усугублялся частыми болезнями (32). В конце сезона результаты были разочаровывающими, собрано всего 75000пудов лакрицы - всего четверть от запланированного. Расстроенный Уркварт писал своему отцу: «Ты был прав, я слишком большой оптимист» (33). Вдобавок строительство железной дороги было отложено, и после завершения она была перегружена подвижным составом. Кроме того, офис в Уджари постоянно отклонял повторяющиеся просьбы Лесли прислать больше клерков, для того, чтобы инициировать сбор сырья.

           Меж тем, за два с половиной года, проведенных на Кавказе, Л.Уркварт добился благоприятного внимания со стороны сообщества инженеров и коммерсантов, и когда срок действия его контракта с ОТС подходил к завершению, он получил несколько предложений по работе на руководящих должностях. Одним   из наиболее заманчивых было предложение возглавить единственное представительство насосного машиностроительного завода «Вортингтон и Вестингхаус», чье оборудование пользовалось высоким спросом на нефтяных предприятиях.  Лесли обратился за советом к отцу и в результате добился улучшения своего контракта с ОТС. В ноябре 1899 года Совет директоров установил новую планку заработной платы молодому Уркварту на ближайшие три года на уровне 500 фунтов в год, плюс его содержание и все расходы, связанные с производственной деятельностью.

          Получив больше свободы во время отсутствия отца, он возглавил работы по расширению и модификации завода в Уджари и применил программу расширения в регионе Кубы.  Следующей его задачей стало улучшение взаимоотношений с конкурирующими лакричными фирмами, где он с удовольствием принимает предложение стать крестным отцом сына ближайшего конкурента Эванса из «Маккэндрюз и Фобе». Лесли Уркварт применяет такие методы руководства, от которых у некоторых директоров ОТС поднимались брови: найм контролеров для погрузки и выгрузки товара из деревень,  в которых те имели авторитет; предоставление подарков руководству местной железной дороги; использование своего влияния на местную администрацию для того, чтобы инициировать увольнение чрезмерно обюрократившихся чиновников.

          Как-то он подал прошение на строительство. Спустя время, в разговоре с чиновником, который должен был наложить на него резолюцию, поинтересовался о состоянии дел, на что услышал: «Вы, англичане, все сразу пытаетесь сделать. А вы знаете, что у меня лежат на рассмотрении прошения трехлетней давности, а ваше заявление у меня пока находится всего три месяца» (34).

          Для высокоорганизованного амбициозного молодого человека лабиринты русской бюрократии были угнетающими, но они преодолевались сотрудничеством с правильными специалистами: «...Мы начали вчера загрузку восьми вагонов, сегодня - еще шести. При этом руководство железной дороги не выделяло нам больше пяти вагонов в день. Мне пришлось переговорить с начальником нашей станции, чтобы тот выделил нам еще пять вагонов (грузополучатель которых еще не был определен) плюс к тем, которые нам уже выделили из Баку. Завтра я выезжаю в Баку для того, чтобы Клементович выполнил свою задачу - не присвоил грузополучателя этим пустым вагонам. Не беспокойтесь, я все сделаю правильно, и у нас будет достаточно транспорта для груза» (35)...

           В течение 1899-1900 годов интересы и контакты Лесли Уркварта развивались и в других направлениях. Его очень привлекали инвестиции в горное дело, особенно акции в Южной Африке, котировки которых падали и поднимались в зависимости от успеха британской армии в Трансваале. Молодой бизнесмен внимательно следил за ходом компании: «Мы, очевидно, находимся в преддверье большой битвы, и если нам повезет, то акции поднимутся», «акции Южной Африки выросли до TWO после победы Спаонс Копа и снова упали после его отступления», «такое ощущение, что все в Южной Африке меняется скачкообразно» (36). У себя, на Кавказе, Уркварт составляет прогнозы на цветные металлы. Об этом писал его отец: «Лесли обнаружил большие залежи меди в горах, позади нашего региона на Каспии (Куба), а так же угля и железа. Он, скорее всего, считает, что станет миллионером и ведет себя, как безумный. Он так же обнаружил ценные свинцовые руды - эта страна очень богата, но законы этой страны делают жизнь в ней довольно затруднительной. Надеюсь, что нам удастся привлечь капиталистов из Глазго для того, чтобы разрабатывать рудники» (37)

           В итоге, эти открытия не привели практически ни к чему, Кроме того, Уркварты вели свое собственное дело, импортировали в Баку машины для нефтяной промышленности, где наибольшим спросом пользовались паровые двигатели и насосы. Агентство их не было высоко прибыльным, но, тем не менее, позволило установить полезные знакомства. Кроме того, благодаря ему и сам Лесли, и его деловая хватка стали широко известными руководителям нефтяных компаний. Молодой Уркварт при заключении сделок утвердил свою репутацию, как честного и последовательного бизнесмена.

           Как-то, из-за опечатки, нефтяной компании выставили счет, превышающий на пятьдесят рублей фактическую цену. Лесли снизил цену и, к негодованию своего отца, написал следующее: «Я знал, что Вам это не понравится, я сначала просто хотел заплатить Вам разницу моей доли в прибыли от сделки по причине того, что это произошло исключительно по моей вине» (38).

         Вполне естественным стало расширение деятельности Урквартов в нефтяной промышленности, когда в октябре 1900 года Эндрю приобрел договор на лизинг нефтяных предприятий в Путе, и вместе с Лесли они стали одними из первых претендентов на покупку акций нефтяной компании «Биби-Эйбат». В их письмах все чаще и чаще упоминается Баку, и в декабре отец и сын продают свои акции в Южно-Африканском портфолио и приобретают акции компании «Шибаев Петролеум».

          Лесли не был удовлетворен своей работой в компании ОТС к концу завершения действия своего второго контракта. Частично это было вызвано некоторыми разногласиями с Советом директоров, не принимающим активного участия в управлении компанией, и разногласиями с отцом. Другой причиной послужило его страстное желание заработать капитал в период нефтяного бума в Баку. Тем более, что сдружившись к тому времени с Альфредом Уогстафом, генеральным директором компании «Шибаев Петролиум», он постоянно решал вопросы, связанные с нефтяной промышленностью.

          Будучи по-прежнему неугомонным, молодой Уркварт за восемнадцать месяцев до этого определил рамки тех жертв, которые он готов понести для своего отца и для компании ОТС, жалуясь на то, что «продолжая как есть, при существующих условиях, я теряю свои шансы стать успешным в жизни - и я не намерен этого делать ни для кого» (39). Он считал лакричный бизнес своего рода трамплином и, несмотря на то, что был глубоко привязан, лоялен и даже беспрекословно покорен по отношению к отцу, в начале января 1900 года Лесли просит его покинуть Уджари: «Постарайся понять и все-таки согласись с тем, что головной офис должен находиться в Баку, мы примем непосредственное участие во вложении капитала и поможем все быстро организовать. Раз Уогстаф смог приобрести нефтедобывающую собственность, то почему не можем мы... Конечно же имя Урквартов почти настолько же известно на Кавказе, как и его, помоги нам не отстать от него в этой гонке.. .»(40)

         К концу 1902 года Лесли всячески пытается отстраниться от лакричного бизнеса. В июне он дерзко отвечает отцу: «Несколько несправедливых обвинений, сделанных на его счет в трех письмах, представляющих собой официальное заявление... стали последней каплей. Я решил покинуть компанию ОТС. Я отправляю им свой отказ от должности где-то через месяц» (41)

         «И каков был результат постоянных сбережений на протяжении шести лет? За это время я накопил 800 фунтов стерлингов, 300 из которых вложил в нефтяные месторождения, около 500 фунтов стерлингов я вложил в акции, которые вынужден был продать для прохождения лечения от малярийной лихорадки, которой я заразился здесь же. Всё это и есть результаты моей упорной работы и неудобств - накопить немного денег, которые в результате пошли на лечение моего заболевания, Принимая во внимание тот факт, что я жил в Баку, моя жизнь должна быть цивилизованной и комфортной и, кроме того, проходить в хорошем для здоровья климате с заработком не менее 1000-2000фунтов стерлингов в год. Я не думаю, что преувеличиваю - все обстоятельства указывали именно на это» (42).

         В то время борьба между конкурирующими компаниями ОТС и «Маккэндрюс и Фобе» была в полном разгаре. С начала июля активно муссировались разговоры об объединении, направленном на монополизацию экспорта лакрицы из Кавказа и Анатолии на американский рынок. Только услышав об этом, Лесли Уркварт поднимает вопрос на рассмотрение:

         - Если мы окажемся за бортом, то кому мы будем продавать сырье?... Сомневаюсь, что компания «Нью Ко»... приобретет наибольшее количество лакрицы на Кавказе и, естественно, тем самым ограничит нас, оставив нам лишь небольшие территории. А так как нам придется сотрудничать с ними, мы будем согласны на любую цену, которую они нам предложат. Все это меня сильно поражает. Возможно, я не прав, но я бы хотел, чтобы наши умелые директора все испортили.

         В середине 1902 года А.Уогстаф сообщил Л.Уркварту о намерении покинуть Баку по причине плохого здоровья и желании управлять офисом компании «Шибаев...» в Лондоне. Он предложил Лесли занять его должность в Баку. Когда 25 сентября старый шотландец, находясь в Москве, узнал из телеграммы о назначении сына на должность помощника директора крупнейшей нефтедобывающей компании, он поделился радостью с женой, написав ей о том, насколько был рад, что их сын добился таких высот в своей жизни.

         Специальным постановлением было решено, что ОТС прекратит свою деятельность 16 апреля 1903 года. Эндрю Уркварт подписал документы на передачу компании «Американскому концерну по продаже лакрицы» на 12 дней позже, и не сразу покинул Уджари, а лишь в начале июня, когда решение о закрытии вступило в силу. Тогда ему было 58 лет, он вернулся в Портобелло, где прожил уединенной жизнью до самой смерти, последовавшей 9 декабря 1919 года.

 

 

 

 

 

 

 

 

                              3. ШАНС   ДЛЯ    НЕФТЯНОГО   БИЗНЕСА.

 

                                                             «Я всегда много и тяжело работаю, иначе

                                                                    я не был бы сыном моего отца…»                                                                                                                                                            

                                                                                                 Д.Л.Уркварт           

              В 1898-1902 Россия была мировым лидером по добыче нефти. Только в районе Баку ее объем был больше, чем общий объем добычи Соединенных Штатов. После открытия железной дороги Баку-Батуми продукция Бакинских нефтяников была представлена британским и другим европейским потребителям. Уже в начале XX века британский капитал, составлявший около 80 процентов иностранных инвестиций в российскую нефтепромышленность, со временем составил 20 процентов производства и более трети капитализации.

     Лесли Укварт следил за развитием Баку, проживая в Уджари последние несколько лет. Теперь ему представилась возможность самому принять  участие в нефтяном бизнесе, даже если первоначальный подъем производства прошел. Он имел прекрасное академическое образование, говорил на нескольких кавказских языках, знал историю края, очень ценил местные обычаи. Он был амбициозен и целеустремлен.

       Появившись на бакинском горизонте, нефтяная компания  «Шибаев» произвела полный выпуск акций российской компании «С.М.Шибаев и Ко.», известной своими высококачественными маслами. Компания имела земельную собственность на всех месторождениях Баку, и ее нефтеперерабатывающий завод был  самым передовым в Черном Городе. Менее чем за пять лет этой и другими четырьмя британскими компаниями в нефтяную промышленность Баку было вложено около 7 миллионов  английских фунтов. Вследствие притока иностранных инвестиций и сезонной работы население города стремительно увеличилось,         достигнув почти двухсот тысяч человек и состояло из более чем         сорока отдельных этнически групп, из которых можно выделить  семьдесят тысяч русских, почти сорок тысяч армян и около         восьмидесяти тысяч закавказских татар (43). Широким полукругом вдоль бухты от северной части мыса Баилов были построены новые  районы города, где по унылым, плохо мощеным улицам теснились рабочие бараки и административные постройки; бок о бок с ними стояли серые каменные дома, армянские магазины, помпезные офисы нефтяных компаний, большие особняки нуворишей (богатых   выскочек).

        Рабочий класс Баку имел определенную иерархию. Русские представляли рабочую аристократию - высококвалифицированную и высокооплачиваемую; армяне были средним классом во всех сферах производства; татары - приезжие из сельской местности Кавказа, работники или эмигранты из Персии, получившие разрешение на работу. Последние

выполняли большую часть опасной ручной работы за ничтожную плату и в очень тяжелых условиях.

      Главной заботой администрации районов, царских чиновников, было поддержание общественного порядка ввиду большой экономической значимости нефтяной промышленности. Основными инструментами власти губернатора были гарнизон казаков и большое полицейское подразделение. Местная дума не имела существенного значения, так как правом голоса обладало менее одного процента населения. Думские полномочия сводились в снабжению общественных учреждений. Казалась бы, подобная обстановка должна была вызывать революционный настрой населения, но этого не происходило. Избыток рабочей силы обеспечивал работодателям приток рабочих всех профессий и категорий; премии и денежные пособия, оговоренные в трудовых соглашениях, гарантировали постоянную численность, по крайней мере в условиях, благоприятных для компаний (44).

       Кроме того, деятельность социал-демократов в Баку затрудняли национальные различия:  русское население не торопилось поддерживать партийцев, армяне были заняты внутри родовыми проблемами, татары пассивно относились ко всему. И все-таки подпольные революционеры направляли свои усилия на объединение русских рабочих и агитационную пропаганду.

          Не успел Лесли Уркварт, вернувшись из Москвы, приступить к исполнению своих обязанностей в компании «Шибаев», как пришло сообщение о назначении его вице-консулом Британии. Кроме престижа и «больших денег», как сообщил он матери, этот пост давал ему ту власть, ради которой пришлось бы иначе очень долго работать. Отец, Эндрю Уркварт, считал этот пост бесценным ресурсом для торговых операций, особенно в сделках с русскими.

           В первые месяцы 1903 года жизнь Л.Уркварта была подвержена разъездам в московские командировки, либо долгой работе в Бакинских представительствах компании. Главным стремлением оставалось одно - преуспеть в новом бизнесе. Совсем неожиданно, 21 февраля, А.Уогстаф, который до этого продолжительное время болел, впал в кому и скончался (45). Управление компанией «Шибаев» немедленно перешло в руки помощника покойного директора. Вскоре Уркварт понял, что получил «проблемное» наследство. Что избежать краха компании, в условиях сниженных цен, спада производства и возрастающих затрат на бурение необходимо было экономить. В связи с этим новый директор разрабатывает программу модернизации, которой посвящает все рабочее время. Особая ответственность в принятии решений в отношении оборудования, приоритетных направлений бурения и договоров по транспортировке сырья стала большим опытом по части ведения коммерческих дел и придавала уверенности в себе.

         В Лондоне, как позднее свидетельствовал Дж. Картер Скотт, председатель правления компании «Шибаев», это не осталось не замеченным: «Никто бы не смог так много работать для процветания компании». Он горячо хвалил Уркварта, как «человека очень энергичного, проявившего недюжинные умственные способности в ведении дел». (46)

         Однако, ухудшающиеся экономические перспективы для производителей отрицательно сказались для рабочих нефтяных компаний. Экономия, проводимая их управляющими, обусловила потерю заработка из-за сокращения премий работникам и нарушения соглашений, достигнутых в 1902 году, согласно которым ожидалось увеличение заработной платы, улучшение жилищных условий, строительство бани и т.п. Недовольство среди рабочих усугублялось действиями партийных активистов, призывавших к действиям против несговорчивых работодателей. Стоило только Лесли Уркварту уладить дела в своей компании, чтобы короткий отпуск провести в Англии, как пошла волна споров в кругах промышленников по поводу неисполнения обещаний некоторыми партнерами, что останавливало производство и создавало проблемы управляющим в Баку.

            В разгар лета 1903 года работники на Биби-Эйбат и в Белом Городе устроили забастовку и потребовали повышения заработной платы и улучшения условий труда. Во время непроизвольной стачки рабочие нефтеперерабатывающего завода из Черного Города и промысловые рабочие Апшеронского полуострова присоединились к ним в первой общей забастовке. Волнение стремительно нарастало. Рабочие Батуми и Тифлиса вышли поддержать экономическую агитацию. Волна забастовок докатилась до Одессы и даже до Киева. Встревоженные власти в ответ пошли на крайние меры, вызвав регулярные войска для силового подавления беспорядков и усмирения революционного настроя рабочих. Уркварт достаточно долго прожил на Кавказе и понимал, каковы будут последствия этой борьбы для нефтяной промышленности и для правительства. Спустя неделю с начала забастовки он написал письмо, в котором выразил опасения по поводу предстоящих трудностей:

            «С прошлой недели брошена вся работа на месторождениях и заводах, большой вред учинен многотысячными толпами недовольных рабочих, совершающих бесчинства. Теперь у нас везде отключено электричество, трудно достать воды, производство остановлено полностью, ситуация крайне опасная и неприятная...Я был на заводах вчера, там, где толпа опустошила все. Они успокоились только тогда, когда я заверил их, что компания «Шибаев» согласится на любые условия, с которыми уже согласились все остальные владельцы. Около семи казаков получили тяжелые ранения в стычке, двое персов убито...

            На нефтяных месторождениях работа прекращена полностью, и многое разрушено, затишье - ожидается, что сегодня прибудет три тысячи казаков, а вечером еще три тысячи. Сегодня утром я встретился с губернатором и уговорил его дать сто солдат для нашего завода - телефонная связь прервана, и мы в растерянности. Думаю, будет пролито много крови до того, как все снова придет в норму: сегодня после полуночи будет объявлено военное положение».(47)

         Вскоре, за отсутствием явного лидера, после вмешательства военных, забастовка прекратилась. РСДРП, чья программа с целью свержения самодержавия, опиралась на беспорядки в промышленных предприятиях, к руководству событиями 1903 года попросту была не готова. Тем временем нефтепромышленники Баку быстро оправились от разгромов на предприятиях во время июльских забастовок, извлекли выгоду из повышения цен на нефть в России в начале зимы. Первый год работы управляющим компании «Шибаев» был успешным для Лесли Уркварта. Компания получила прибыль, несмотря на снижение производства и увеличение затрат на рабочую силу. Он пережил трудный период испытаний - забастовки рабочих - хладнокровно и рассудительно, несмотря на опыт проницательного управляющего, и Совет директоров его компании согласился повысить его заработную плату до пяти . тысяч английских фунтов в год, включая премии. Случилось так, что  второй год работы в Баку оказался еще более трудным, т.к. местные пропагандисты подготовились к ведению партизанской войны между рабочими и капиталистами, более жестокой и лучше организованной

       Вскоре, после начала войны с Японией в феврале 1904 года, российское правительство оказалось в сложной ситуации. В марте Уркварт прибыл в Санкт-Петербург в командировку на несколько дней, а затем вернулся в Москву на три недели, чтобы подготовить отчеты для ежегодного общего совещания компании. Предвидя неудачный исход войны и отрицательные для России последствия, он отмечал: «Война наносит большой урон народу, события разворачиваются не в пользу русских, и похоже, они потерпят поражение. Обстановка в стране весьма сложная. Разумеется, это далеко не народная война, и чем быстрее она закончится, тем лучше, т.к. она сказывается уже на торговле в целом».(48)

        Опытный бизнесмен полагал, что это не очень отразится на акциях компании «Шибаев», текущий финансовый год должен принести отличные результаты в отношении того, что, несмотря на смещенный рынок, высокие цены на нефть компенсируют увеличение расходов. Как и предвидел Уркварт - война породила кризис при кризисе царского режима. На Кавказе активизировалась революционная    деятельность,    власти    ужесточили    меры    по подавлению беспорядков. Насилие приобрело пугающий размах, по центральным городам прокатилась волна террористических актов — Россия и Кавказ одинаково «быстро скатывались вниз по уклону, ведущему к революции».(49)

        Летом 1904 года, когда наступили тяжелые времена, Лесли Уркварт участвовал в коммерческих мероприятиях, имеющих большое значение и для британских нефтяных компаний, и для его личной карьеры, использовали модель картеля для распределения сырой нефти и керосина через одну организацию. Директор «Шибаева» теперь являлся также директором «Нефтяной компании Биби Эйбат», рассматривал это действие как первый шаг к интеграции интересов Великобритании в Баку. Из письма отцу: «Я прибыл сюда вчера утром и провернул одно дельце с международным банком и «Нефтяной компанией Биби-Эйбат» вместе с компанией «Шибаев», одинаково выгодное для всех трех сторон - капитал в 25 тысяч английских фунтов для разведки определенных нефтяных месторождений в Берекей, которые уже сейчас разрабатываются - дело наверняка будет поставлено на широкую ногу и в это время я им руковожу.» (50).  В это время разразился кризис руководства концернов «Российская нефть и жидкое топливо» и «Бакинско-Российской компании», директора которых предложили Лесли Уркварту вести их дела на Кавказе. Последний без колебаний принял предложение, тщательно подготовившись в соглашению. До тех пор, пока не будет слияния финансовых интересов, четыре крупнейшие британские компании будут получать всю прибыль, особенно при повышении эффективности переработки и распределения - если переговоры с картелем Уркварта пройдут успешно (51). Отныне объем продукции, объединенных под именем тридцатилетнего Лесли Уркварта, концернов стал соответствовать объему продукции нефтяных предприятий «Нобель и Ротшильд» Всего несколько конкурентов оставалось у него в сфере всей российской коммерции и торговли.

         Вернувшись в Баку 2 сентября, удачливый бизнесмен стал изучать работу других компаний, которые теперь находились под его руководством, и улучшать не только состояние дел руководящего состава, но и условия труда  рабочих (52): «Он доверял управленцам в Баку - директорам и акционерам - и мы верили, что он преуспеет в своем титаническом труде»(53). Несмотря на утверждение, что «Бакинский управляющий, у которого в руках большая часть нефтяных компаний, обладает наибольшей властью с наименьшими трудностями», наиболее ревностные сторонники Уркварта могли допустить, что существовало две области, в которых он был наиболее уязвим - это цены на нефть и недовольство рабочих, что и подвергло его способности суровым испытаниям зимой 1904-1905 годов.

        Когда война с японцами была приостановлена, расценки на нефть и керосин снова понизились, что привело к снижению прибыли.(54). Рассчитывавшее на рабочую силу в отношении экономии руководство компаний, лишь усилило недовольство рабочих. В августе 1904 года на нефтяных месторождениях Баку образовался рабочий союз - «Союз рабочих Балаханы и Биби-Эйбат», который уже вскоре стал насчитывать в своих рядах до четырех тысяч человек. Твердо отстаивая свои позиции на предприятиях, союз претендовал на право возглавить революционное движение всего региона.

         В ноябре, по возвращении из Санкт-Петербурга, Уркварт узнал о направлении «Советом рабочих» руководству всех предприятий журнала жалоб, который содержал требования как политического, так и экономического характера. Как и следовало ожидать, журнал не был рассмотрен. 26 декабря, вслед за саботажем была объявлена всеобщая забастовка. Среди руководителей предприятий возобладало мнение, что события имеют политический подтекст, «конфликт не имеет никакого отношения к рабочим, он порожден войной»(55). Уркварт считал, что «проблема рабочего класса в целом может рассматриваться как непосредственная попытка политической агитации; заработная плата, условия проживания и работы по большей части хорошие, а люди довольны» (56). Однако, «Союз рабочих» продемонстрировал непримиримость, в целом выходящую за рамки обычных методов работы подобных объединений, а недовольство рабочих своим экономическим положением и было основой поддержки, которую завоевал союз. Более того, через два дня перед руководством были выдвинуты требования уже сугубо экономического характера. Развернулась кампания экономического террора для устрашения нефтепромышленников с одной стороны и поддержки бастующих -  с        другой.  Буровые вышки были разрушены до основания, погромы стали более частым явлением. Уркварт попытался не допустить остановки работы предприятий британских компаний, но после того, как были разрушены семь буровых вышек компании «Шибаев» на месторождении Балаханы и ограблены дома управляющих полевыми работами компаний «Шибаев» и «Балакинско-Российской компании, он остановил работы и назначил отряд казаков для охраны буровых скважин.(57).

         Вскоре после этого нефтепромышленники капитулировали, хотя предпочли бы продолжать сопротивление экономическому вымогательству рабочих, но оказались в меньшинстве и были обязаны принять условия сделки, вступившей в силу после 14 января. До середины марта управляющий директор отсутствовал в Баку, он принимал схему распределения мазута. Контракты, подписанные в Париже, были составлены им лично на трех языках - на английском, французском и русском. Его предприимчивость в этом деле, гарантирующая британским компаниям большую долю российского рынка, была удостоена похвалы соответствующих кругов к Лондоне, особенно за компанию «Шибаев», которая принесло значительную прибыль в 1904 году (58). Однако, реалии трех месяцев 1905 года показывали спад производства в Баку. С возвращением Лесли Уркварта в город совпала вспышка эпидемии холеры. Некоторое время происходил массовый уход рабочих, из-за чего работы на нефтяных месторождениях были остановлены.

         Когда в начале мая добыча нефти возобновилась, участились случаи агитации рабочих и антиправительственные демонстрации. Уркварт терпел большое недовольство рабочих, внушаемое активистами Баку: местными революционерами и дашнаками (сторонниками национального движения «Дашнаксутиун»). Хотя он и с пониманием относился к их потребности в политической реформе, но был полон решимости, по возможности, сопротивляться вмешательству в работу британских колоний. Он посчитал, что его высокое положение среди татар-работников даст определенное преимущество: в отличие от большинства управляющих, он хорошо говорил на их языке и пользовался уважением их лидеров.  Группа местных революционеров ворвалась в его контору в Балаханах третий день забастовки и обвинила его в том, что он сообщил полиции имена рабочих компании «Шибаев», подозреваемых в пропаганде. Пробыв под дулом пистолета около пяти часов, он позднее вспоминал угрозы убить его, «если что-то случится с товарищами». Несколько дней спустя у него, также под дулом пистолета,
вымогали деньги. «Я отказал,- писал Уркварт об этом - в ответ на угрозу прикончить меня я назвал имена шести выдающихся деятелей комитета и сказал, что если со мной что-нибудь случится, этих шестерых джентельменов прикончат также верно, как то , что  Бог         создал        нас;  и мои друзья-татары поклялись в этом, они знали, что я не шутил....» (59)

          К    11    июня    Уркварт   сохранил    собственность    и   заводы    британских компаний  с помощью     казаков.  Поздно  вечером  он  запишет  свое  подозрение  против армян, которых считал зачинщиками беспорядков: «Конечно, армяне подготовили татар и лезгинов, пообещав им заплатить за все время участия в забастовке, а так же значительное повышение заработной платы ..

          Меры, принятые генерал-губернатором, положили конец забастовке. Он распорядился, чтобы никто не платил бастующим, когда они не работают и ни при каких обстоятельствах не выполнять требования людей. Он выслал влиятельных татар и мулл, чтобы убедить, что армяне их обманули. И, начав забастовку, они только потеряли. Затем случилась беда в лагере. Вооруженные группы татар впустили на Балаханы, и они стали угрожать, что застрелят любого, кто откажется работать. Это произвело желаемое воздействие....

          Но армяне очень беспокоились . Каждую секунду ожидали резни, и сотни остались и все еще жили в Баку. Слава Богу! Надеюсь они все уедут. Они плохие и чем быстрее уедут, тем лучше и для них и для нас. Возможно опять произойдет конфликт между армянами и татарами, была резня несколько дней назад в Ереване.» (60)

           Л.Уркварт прибыл в Баку в конце июля 1905 года, он был усталым, встревоженным, стремился «уйти в отпуск в конце лета - я ощущаю острую необходимость в отдыхе». Однако, ситуация вновь ухудшилась из-за непримиримости самодержавия и превышения полицией своих полномочий.

          «Сегодня рабочие нефтепромыслов моей компании «Шибаев» начали забастовку, и я предполагаю, что работа снова начнется вечером - это уже затягивается по сравнению с прошлым разом, и уже на другом предприятии «Ротшильд» на десять дней прекратилась работа, на предприятии «Нобель» работа была остановлена примерно на 4 дня. Когда же это кончится?

           Пять месяцев назад царь пообещал учредить конституционное правительство, но теперь он отступает от данного слова вместо того, чтобы сдержать его. Но люди обязаны идти своим путем. И когда поднимется восемьдесят миллионов многострадальных крестьян во всем своем невежестве, самодержец будет стерт с лица земли или удален от всего, что его власть ограничивало до минимума... Придет расплата на земле, и преступная полиция, которая виновна во всех столкновениях, беззаконии и раздорах получит по заслугам....

           В Нижний Новгород я приехал спустя два дня после начала выступления рабочих и крестьян против класса интеллигенции. Движение поддерживали, подстрекали и поощряли преступные полицейские ищейки. В конце дня лежало шестьдесят тел людей,  которых избивали, калечили и добивали до смерти кулаки крестьян, получившие волю. Множество жертв было просто зверски разорвано - это было слишком ужасно и достаточно для того, чтобы человек стал анархистом, настроенным против правительства.» (61).                                                                                                                           

      Некоторые русские управляющие верили, что полоса беспорядков и жестокостей уже миновала, но как только новый назначенный губернатор генерал Федаев отправил часть Бакинского гарнизона на подавление беспорядков в Шуше, в самом городе столкновения возобновились. 2 сентября    убийством татарского вагоновожатого, находившегося под конвоем, в Баку был спровоцирован переворот. Началась массовая драка, менее чем через четверть часа выстрелы слышались по всему городу, который к вечеру превратился в место кровавой бойни. Пожары в результате поджогов и грабежи распространились повсюду, сотни армянских семей бросились бежать на пароходах и небольших катерах, стоявших в гавани.

    Федаев приказал казачьим артиллерийским подразделениям стрелять по любому дому, откуда велась стрельба. Пять домов уничтожили полностью, в том числе и главное управление Уркварта. Зарева горящих нефтяных полей озарили жуткую тишину ночных кварталов, полных крови и ужаса.

     В воскресенье, 3 сентября, известия о взбунтовавшемся Баку дошли до окрестных селений. Сотни татар, объединенных в группы, отправились в город навстречу кавалерии и артиллерийскому огню. Начались разгромы и массовые беспорядки на Апшеронском полуострове, Биби-Эйбат, в окрестностях Черного Города. На целых пять дней орудия труда рабочим заменили ружья и кинжалы. Вот как описывал событиям сам Лесли Уркварт: «В основном армяне отстреливались из бараков и убежищ, которые они соорудили себе в качестве крепостей. Татары захватили многие дома и бараки, а с их обитателями, в том числе с женщинами и детьми, жестоко и беспощадно расправились. Те дома, которые можно было сжечь,  были сожжены, а к стенам некоторых зданий татары прорывали каналы, по которым пускали горящий керосин. Как только в стене образовывался пролом, они вламывались туда и уничтожали все и всех на своем пути»(62).

     А следующий день, после неудачной попытки  получить от Федаева военную защиту британской резиденции, Уркварт собрал свою колонию и переместил ее на фирменный шибаевский танкер «Пэдди», поднимавшим пары на причале Белого Города. К общему числу девяносто шести человек не хватало еще четверых: Уилланса, Уоллиса, Марриата и МакКоллума, которые, как выяснилось, задержались в Забрате на Балаханском месторождении. Здесь же снаряжается поисковая экспедиция, однако, добровольцев не находилось: все дороги были закрыты, кругом и везде бродили вооруженные татары.

        Лесли берет ситуацию в свои руки. Правда, вместо конвоя сопровождения губернатор предоставил ему всего двух казаков. Еще в отряд спасателей вошел русский рабочий. С наступлением темноты, избегая встреч с мятежниками, они выехали в путь и в нескольких верстах от горящего города были обстреляны. Казаки сразу же сбежали, но оставшиеся двое проследовали дальше. То, что им удалось добраться до места живыми и невредимыми прямая заслуга самого Уркварта, его четким приказам, высокому чувству самообладания и в большей степени исключительному знанию кавказской жизни. По воспоминаниям очевидцев «он изображал из себя важную персону, как будто бы он был атаманом или главарем (63). Именно так воспринимали его люди, с которыми он общался  при встречах».

     Британская пресса тогда сочинила целую легенду о чудесном спасении подданных королевы отважным «героем Баку». Сам Уркварт,  в официальном докладе воздержавшийся от упоминаний о событиях в Забрате,  был крайне удивлен, когда прочитал обо всем  в прессе:

     - Какой шум газеты подняли вокруг меня – это все из-за бешеной любви англичан к сенсациям, зачастую сфабрикованным. Проснуться однажды утром и обнаружить, что ты- звезда! Мне даже никогда и не снилось…

      Убытки для нефтяной промышленности после сентябрьских беспорядков оценены не были точно: шестьдесят процентов всех работающих подъемных кранов были уничтожены, что сокращало ежедневную производительность на 920000 пудов. Примерная стоимость ущерба была оценена в 26 миллионов рублей (64). Четыре британские компании, управляемые Л.Урквартом, оценили ущерб в два миллиона рублей, а еще три миллиона рублей составили потери от простоев.

       Тем временем среди причин возникших беспорядков были названы массовые недовольства рабочих медленным развитием программы реформ, чем и воспользовались революционеры. Второстепенной причиной  стала национальная неприязнь между татарами и армянами: «Армяне не простили татарам массовое кровопролитие февраля… Отряды войск не позволили татарам вступить в схватку с армянами, как это случилось в феврале, и поэтому, чтобы отомстить за жертвы среди татар, они излили свой гнев на нефтяных полях» (65).

      К концу сентября священнослужители и общественные лидеры обеих сторон, приняв обоюдную ответственность за совершенные преступления, заключили договор на работу в течение 15 месяцев, начиная с 1 октября. Весь месяц район Баку был спокойным и безмятежным, хотя признаки смуты нет-нет да вспыхивали маленькими искорками. Когда весть о манифесте пришла в город 31 октября, начались импровизированные «празднования»  важного политического события, включая процессии без полицейского сопровождения. Большая толпа собралась у здания полиции с требованиями освобождения политических заключенных. После появления ультиматумов в виде явных угроз, офицер охраны приказал залпом стрелять по людям, в результате началась паника и на тротуаре остались лежать тела около двадцати мятежников.

     На следующий день собралась процессия под имперским флагом, представители которой вступили в столкновение с колоннами, несущими красные флаги, несколько человек были убиты. Ситуация усложнилась после того, как к бунту присоединились моряки. К счастью они были быстро разоружены, но это не  успокоило разбушевавшиеся страсти. Когда одного местного жителя разорвали на куски перед собором, господство беспредела взорвалось с новой силой. «В тот вечер толпа продолжала грабить магазины в городе и убивать несчастных… которые попадались на ее пути» (66).

      Приведенная в действие артиллерия была не разборчива в своих действиях – стреляла по домам, среди которых не менее пяти британских зданий были разрушены до основания. К 7 ноября, когда разбушевавшаяся непогода разогнала противоборствующих мятежников, было ограблено  более 150 домов, 23 строения сожжены, 86 человек убиты, 109- госпитализированы. И это при том,  что татары оставались «пассивными наблюдателям», и всячески «пытались приютить и спасти жизни своих старых врагов». В противном случае «в Баку не осталось бы ни одного армянина или еврея» (67). К середине ноября русские власти заново установили в городе строжайшее военное положение.

      Все это время Лесли Уркварт находился в Санкт-Петербурге, где под давлением российских компаний министр финансов В.Н.Коковцев согласился выделить двадцать миллионов рублей под 5,25%, которые должны были быть выплачены по налогу с дохода через четыре года. Убытки британских компаний, за исключением затрат на производство, составили 275 тысяч английских фунтов (68). Тот факт, что сам Уркварт получил два миллиона рублей, что примерно составило 80 процентов этих убытков, продемонстрировал его талант переговорщика и умение заключать сделки на выгодных для себя условиях.

      В январе 1906 года британский посол в Санкт-Петербурге рекомендует Л.Уркварта на награждение медалью Виктории и  Альберта «За героизм». Сам бизнесмен с начала года всецело поглощен восстановлением производства на британских нефтяных месторождениях и выводом их на максимальный уровень. Он становится одним из руководителей Комитета по оформлению договоров по «взаимному страхованию в помощь тем, кто пострадал во время беспорядков, поджогов и забастовок» (69).

      В последние дни июня Уркварт выехал из Баку в Лондон для участия в церемонии награждения его медалью Виктории и Альберта «За героизм». Награждение проводил лично король Англии, что еще раз свидетельствовало об  особой торжественности момента. «Для нас было большим удовольствием услышать, – отмечал тогда Ивор Филипс, -  что Его Величество был очень рад вручить мистеру Уркварту  медаль Виктории и  Альберта Первой степени за его отвагу в спасении жизней нескольких европейских рабочих во время последних беспорядков»(70).

      А ситуация с рабочим движением в Баку вновь ужесточилась -  в воздухе витал дух забастовки, рабочие предъявили официальные требования работодателям, о которых последние ничего не хотели слышать. Когда переговоры сорвались и коллеги по бизнесу предложили уволить всех бастующих рабочих, Уркварт посылает телеграмму с ответом, где выступает противником  таких мер, так как они спровоцируют беспорядок и подстрекательство. И все равно, ему самому начинают грозить расправой, сначала в устной форме, затем в письменной. Угрозы идут от председателя Шибаева, Кейтера Скотта, Министерства иностранных дел. Он постоянно ведет переговоры с различными делегациями, применяя свой лингвистический талант воздействовать на людей: «Люди осознают свою силу и демонстрируют свои действия. Порой ужасно трудно сдержать их темперамент. Однако, сколько было таких случаев, когда ко мне приходили разные делегации, говорили на персидском, татарском языках, и русские, не понимая их, смотрели на меня с подозрением.  Мне часто удается справиться с семенами раздора, удержать людей на рабочих местах…» (71).

      Ни для кого не было секретом, что местная партия, не признавала коммунистов, которые считали Л.Уркварта главным организатором блока негодующих производителей и человеком, сдерживающим требования рабочей силы. Угроза нависла над ним. Отстранения его от дел Британских компаний добивалось министерство иностранных  дел.

       16 июля на нефтяном месторождении произошел пожар. Войска немедленно приступили к действиям, арестовав некоторых лидеров забастовки. Однако сплоченные рабочие все равно не приступили к работе, нагнетая атмосферу анархии и беззакония. Нервное напряжение начало сказываться на Уркварте, все более ощущалось давление со стороны промышленников и консулов.

         В первых числах сентября после встречи с персидским советником Лесли Уркварт возвращался  домой по Никольской улице. На перекрестке притормозил фаэтон, как вдруг прозвучали выстрелы и промелькнула тень убегающего прочь человека. Испугавшиеся кони понесли вверх по дорожному полотну. Раненый бизнесмен попытался встать на ноги, в животе чувствовалась сильная острая боль, кровь лилась струей между пальцами левой руки. При падении он сильно ударился ногами и руками. Тем временем преступник убегал все дальше, пробираясь сквозь толпу ошеломленных прохожих. Морщась от боли, спотыкаясь,  вице-советник  сделал несколько шагов в его сторону, но бесполезно махнув рукой, обессилено повалился на бок. На пиджаке его виднелись не менее шести отверстий от пуль, одно – на брюках. Просто чудо, что при всех попаданиях стрелявший не смог  серьезно ранить жертву.

     И британское посольство, и царский наместник в Тифлисе были немедленно уведомлены о происшествии. И хотя официально преступник был якобы арестован и согласно документально-правовой базы преступление было раскрыто, сам Уркварт причислял дело к тайному союзу. Возможно это была работа шайки головорезов, обнаруженных в Баку. Как бы там ни было, а пострадавшему в результате покушения пришлось с неохотой покинуть свой пост – британские компании и министерство иностранных дел приказали ему взять отпуск. Как заявил его коллега по бизнесу, «он был  одним из самых оскорбленных людей на Кавказе  и  в то же самое время… самым известным и могущественным англичанином» (72).

       Осознавая свою уязвимость, так как его предостерегали от возвращения в Баку, чтобы не рисковать жизнью, Уркварт дает  знать о том, что все свои контракты аннулирует и к середине 1906 года связи с нефтяной промышленностью прерывает. С должности британского вице-советника официально уходит в апреле следующего года.

 

                                                                                                         

                                         4.  МЕДНАЯ  ЗЕМЛЯ.

 

                             «Дай мне (Бог) здоровье на год или два и мы

                       будем богаты, как обыкновенные богатые люди»

                                                                                                      Д.Л.Уркварт                                                         

   В октябре 1906 года Лесли Уркварт вернулся в Лондон, где успешное введение российских ценных бумаг на товарно-сырьевой бирже и всплеск мировых цен на металлы, особенно на медь, заставили британских предпринимателей пересмотреть российскую промышленность как модель для вложения инвестиций. Энергичный, стремящийся к высокому положению в бизнесе и обществе, предпочитающий быть сам себе хозяином, 6 декабря он подписывает регистрационные документы «Англо-Сибирской компании», делает запрос в Москву и в Санкт-Петербург о перспективах предполагаемых финансовых вложений  В результате поисков он узнает, что акционерная компания,  занятая разработкой Кыштымского месторождения меди, находится в тяжелом финансовом состоянии и срочно ищет дополнительный источник финансирования  для  улучшения горного оборудования.

       Однако, предприимчивый и основательный бизнесмен выясняет, что еще одной из причин малой рентабельности Кыштымского предприятия является отсутствие у российских металлургов опыта работы с низкокачественными сульфидными рудами, которые преобладали на двух крупных рудниках месторождения: Кониухов и Тисов. Кроме того, здесь отсутствовали современные технологии по плавке, не проводилась систематическая геологоразведка. В результате накопившихся долгов за более чем пятилетнюю деятельность, имущество компании было заложено  в Ярославско-Костромской Земельный банк за пять с половиной миллионов рублей.  С учетом всей этой информации, Лесли Уркварт  возвращается в Санкт-Петербург, чтобы встретиться с председателем компании «Кыштым Майнинг Уоркс» бароном  В.В. Меллером-Закомельским.

    Надо отдать должное безупречной репутации среди мировой финансовой элиты новоиспеченного соискателя места вложения собственных инвестиций, который сумел спутать планы у  соперников и убедить своего визави в выгодности  предстоящей операции. Его доводы были убедительны и сводились к тому, что если иностранный капитал был бы инвестирован в Кыштым, у России был бы более надежный дебитор, с которым можно работать, особенно потому, что государство импортировало большое количество простого металла и, несмотря на высокие тарифы, продукция отечественного производства не превышала спрос. Если нужно было бы поддержать русское внедрение в промышленность, нужно было бы развивать больше рудников. Самые эффективные методы состояли  в  привлечении иностранного капитала, который мог дать Лондон и США.

      Лесли Уркварт нанимает Х.Х. Нокса, американского консультанта «Кавказской Медной компании» для предоставления информации  о геологических перспективах Кыштыма. В самом поселке было четыре металлургических завода: в Верхнем Кыштыме производили бессемеровскую сталь и чугун; в Нижнепетровске выпускали тонколистовой прокат; в Касли изготавливали литые заготовки, включая  фигурные изделия из чугуна (каслинское литье) и Техе  тоже специализировались в выпуске тонколистового проката. Кроме россыпного, кыштымские рудники давали низкопробное золото, а цианидовый завод работал с небольшой и некачественной производительностью. Однако, Уркварта более всего интересовали медные рудники Соймоновской долины (73).

    Меж тем Нокс  подсчитал, что рудники Кониухова, Тисова и Смирнова содержат запасы в пределах 550000 тонн,  он предлагает  начать интенсивную работу по бурению с целью обнаружения новых рудных тел, в наличии которых был твердо убежден. С этой целью «Англо-Сибирская компания»  создает еще одну новую открытую акционерную компанию «Пермь-Корпорейшн». 16 июля 1907 года В.В.Меллер-Закомельский соглашается на этот план, Уркварт получает возможность введения централизованного менеджмента и возвращается в Кыштым в качестве управляющего директора совета директоров компании «Кыштым Майнинг Уоркс».

      Все лето и осень он живет в бешеном темпе, управляет алмазным бурением, реорганизовывает рудники: вместо старых лебедок и насосов опускает на рудное тело шахты Кониухова четыре новых отделения шахтных стволов, оборудованных паровым двигателем; при проведении работ по очистной выемке руды заимствует американский метод станковой крепи; кардинально усовершенствует финансовую деятельность, реорганизует управленческий аппарат – главным управляющим назначает талантливого русского инженера Филиппа Антоновича Иванова. Лесли Андреевич, как стали называть Уркварта по русскому этикету (отец Эндрю, значит – Андрей, М.Н.), лично проводит разъяснительную работу с мастерами как воздействовать на рабочих. Его манера говорить на русском языке впечатлила сотрудников именно тогда, когда он поздравлял отдельных лиц, обращаясь к ним по имени и отчеству.

      В это время лондонский совет  директоров предлагает закрыть металлургические заводы, не приносившие прибыль, и пересмотреть капитал компании, вложенный в предприятия медной промышленности. Уркварт высказывает свой категорический протест, обращая внимание на потерю тысяч рабочих мест, от которых зависит жизнь населения поселка. Этим поступком он зарабатывает уважение и лояльность русских директоров компании и почетный авторитет во всем регионе.

     Только с наступлением зимы приходит долгожданный перерыв в работе. Строительство небольшого медного завода с доменной печью,  кожухом водяного охлаждения, конверторами и печью для рафинирования позволило специалистам Кыштыма провести эксперимент с соймоновской рудой и обучить рабочих. По рекомендации Х.Х.Нокса и Дж.Х.Аллена, впервые в России здесь применили пиритную плавку.

     К середине 1908 года перспектива развития «Англо-Сибирской компании» была многообещающей: давал прибыли департамент Кыштымского лесопромышленного комплекса, металлургические комплексы и литейные цеха становились более эффективными, показатели разведочного бурения почти в два раза увеличили расчеты по содержанию меди в руде (74). По соглашению между «Англо-Сибирской компанией», «Восточно-Русскими месторождениями» и «Пермь Корпорэйшн» 29 октября в Лондоне была утверждена еще одна компания – «Кыштым Корпорэйшн», с уставным капиталом в один миллион фунтов стерлингов. Четверть акций была предложена государству, небезосновательны предположения, что сам император был вовлечен в дела Кыштыма.(75).

    В течение пяти месяцев Уркварт  безраздельно уделял внимание бизнесу, работая ежедневно почти по восемнадцать часов, чтобы выполнить все договорные обязательства. Поэтому для его коллег, знакомых и особенно для родителей стало сюрпризом объявление  Лесли Андреевича о женитьбе в возрасте тридцати пяти лет на двадцатилетней графине Берил да Силва-Балд. «Ее отец был шотландец, из хорошей семьи, мать – француженка.Сейчас Берил самая красивая и милая девушка, которую я только знал…»(76).

         Церемония бракосочетания состоялась 12 июля 1909 года и в тот же вечер  семейная пара уехала на медовый месяц в Европу. По возвращению молодоженов в Кыштым, все строительные проекты увенчались успехом. Были преодолены первоначальные трудности с электролитическим заводом, в стадии запуска находилась железная дорога, металлургический завод Карабаш достиг производительности пяти тысяч тонн меди в год. К концу 1909 года привели в порядок финансовые счета, что еще более упрочило управленческие качества  Уркварта.  Металлургические заводы производили почти 24000 тонн готового продукта, включая литые заготовки, имея при этом прибыль в размере 36655 фунтов стерлингов чистого дохода. Завод по производству цианида, транспортировка железного колчедана и небольшие металлургические комплексы приносили прибыль соответственно в размере 7665, 4050 и 41469 фунтов стерлингов. Таким образом, менее чем за два года Лесли Уркварт компенсировал все потери Кыштыма, намного сократил долги и положил основу дальнейшему развитию производства. «Я сделал Кыштым процветающим и «Русско-Азиатская корпорация» тоже будет процветающей, все это принесет нам прибыль»,(77)

      Тем временем личная жизнь Лесли и Берил приносила обоим удовлетворение и обретенное спокойствие. Его чувства становились более глубокими и содержательными, в них присутствовал момент  слепого обожания. «Мне часто становится интересно, как я мог заслужить такую прекрасную жену – удивительное чудо. Завтра будет девять месяцев как мы женаты и мы оба счастливы, как никогда.»(78). Что касается Берилл, то она испытывала упоение от новой жизни – быть женой самого достойного человека в округе, жить в роскошном особняке, быть окруженной вниманием слуг, получать дорогие подарки, среди которых особенно выделялся столовый сервиз на сорок восемь персон от самого российского царя!

         Их первый ребенок, сын Кеннет, родился 22 мая 1910 года. «Я танцевал сумасшедшие танцы и напугал слуг, - писал матери восторженный Лесли Андреевич,- с которыми пил за здоровье сына. Доктор тоже присоединился к нам и, улыбаясь, расцеловал меня от счастья. Он с гордостью сказал, что вес ребенка составляет девять с половиной фунтов. Очень крепкий малыш! Несомненно, самый лучший и большой ребенок из полдюжины родившихся здесь».(79)

          Второй сын, Рональд, появился на свет на следующий год, в июле. Рождение ребенка, конечно, принесло отцу и матери немалую толику радости, однако, Берил все более тяготила атмосфера монотонного существования в отдаленном от центра поселке. Весьма натянутыми, если не осторожными, оставались ее отношения с родителями мужа. В то время как он охотно и радушно принял родственников жены, установив с самого начала с ними теплые, дружеские отношения, особенно с бабушкой. Бывая вдали от своей семьи, Лесли так откровенно выражал в письмах свою любовь к жене и сыновьям, так горячо говорил о своих чувствах, что удивило бы даже его самых близких друзей.

       Меж тем, полоса перемен ожидалась и в бизнесе, В.Меллер-Закомельский и его племянник, лейтенант флота в отставке В.В.Романов предложили партнерство в медном деле в Таналыке Оренбургской губернии.

       За двенадцать месяцев 1911 года, становясь самодостаточным предприятием, Кыштым произвел 5140 тонн черновой меди, что составило почти 20% от российской производственной мощности, при этом прибыль компании составила 172394 фунта стерлингов (80). Железо принесло доход в размере 23439, экспорт леса – 29651, а пирита – 4919 фунтов стерлингов. После оплаты ипотечного кредита, банковских комиссионных платежей и всех видов процентов к ним у Уркварта оставалось около 26000 фунтов стерлингов для продвижения работы вперед, но что более важно для будущего, он расширил свои контакты в области горного дела и финансовых структур. В круг его друзей входит Герберт Гувер, министр торговли,  будущий президент США. Все это во многом разнообразило его деятельность и позволяло взяться за новое дело, которым становился Таналык, широко известный несколькими медными месторождениями: Таналык, открытая на триста саженей горная выработка вдоль рудной жилы; Мамбет, где разработка шла до грунтовых вод;  Олчовское, Япаевское, Идильбаевское месторождения с применением метода выдалбливания руды до обнажения пород. В огромных хвостах содержалось много золота и серебра, возле имелось угольное месторождение, известняковый флюс, в изобилии древесина. Вследствие отдаленности здесь назревали проблемы с рабочей силой и транспортом.

     В начале 1912 года при активном содействии руководства компании «Интер-Рашн Синдикейт»  Лесли Уркварт проводит ряд мероприятий по объединению группы инвесторов и созданию кампании «Таналык Корпорэйшн» с уставным капиталом в размере 300000 фунтов стерлингов, спустя три дня после ее регистрации акции компании взлетают в цене вдвое по номиналу.

      В середине мая Уркварт физически и морально истощен: «Мне надоело переживать за бизнес, я хочу спокойно уйти на пенсию. Но не могу сделать этого из-за своей семьи и друзей, которые вложили в меня деньги» (81). И он нацеливается на крупномасштабные бизнес-операции, убеждая «Русско-Азиатскую корпорацию», созданную в апреле на субсидии «Англо-Сибирской компании» и нескольких крупных российских банков, поработать с предложениями по привлечению иностранного капитала в горно-рудное производство. Заинтересованный в получении немедленного результата, Лесли Андреевич рассматривал предложение в Минусинском районе, в низовье Енисея, где требовала реконструкции «Енисейская медная компания» «Англо-Русского концерна». Однако наиболее его заинтересовало предложение коллеги В.Меллер-Закомельского М.М.Федорова, председателя компании «Рашн Майнинг энд Коммисион», наиболее известной как «Росгорн», по «нескольким угольным месторождениям в Киргизских степях… и концессии в Алтайских горах по старым месторождениям свинцовой руды, на которые недавно «Росгорн» получил краткосрочные права на бурение» (82). Оба этих предприятия Уркварт предоставил на рассмотрение инженерам-консультантам, приглашенным «Русско-Азиатской корпорацией», с помощью которых смог познакомиться с американскими предпринимателями. И, вместо того чтобы спекулировать деньгами, он обращает внимание на горные предприятия  Северной Америки, проявляет интерес к Институту горного дела и металлургии, к Русскому сектору Лондонской Торговой палаты. В это время он пишет жене: «… Да, если взять и все взвесить, то я чрезвычайно успешный человек. Многое было сделано благодаря моему везению и факт того, что у меня был шанс и я взял его, означает, что мы сможем воспользоваться этим» (83).

     В начале 1913 года, аудит бухгалтерии компании  «Кыштым Майнинг Уоркс» показал, что долгосрочные прогнозы  Уркварта и Лондонского совета директоров полностью оправдались – была получена полная прибыль в размере четыреста семьдесят тысяч фунтов стерлингов, соответствующих чистому дивиденту 22,5%, но сам председатель совета не был доволен, так как предстояло улучшить ситуацию и в других областях бизнеса. В соответствии с этим он проводил более агрессивную рыночную политику, гарантировавшую контракты на железнодорожные шпалы и сопутствующие продукты деревообрабатывающего производства: древесный спирт и скипидар. Следующая плановая проверка Кыштыма была намечена на весну 1913 года. В конце мая Лесли Андреевич поехал в Таналык, удостовериться в ходе выполнения намеченных ранее работ.

      Многое изменилось за время присутствия его на Кыштыме, менее чем через два года району нанесла непоправимый вред пиритная плавка на Карабаше и дым от переработки сульфида железа в самом поселке. Вся растительность по соседству с предприятиями была отравлена, а ландшафт нарушен – «здесь не очень весело, деревья чахлые, сад пустой и запущенный», писала Берил (84). Чтобы приостановить бедствие, Уркварт дал Иванову приказание установить более эффективные ловушки и абсорбционные башни, из которых, в свою очередь, можно было получать серную кислоту…

      В течение всего путешествия по Уралу  Уркварт работал каждый день по восемнадцать часов, и к концу экспедиции начал чувствовать напряжение: «Иногда я думаю, что был рожден усталым». Даже по возвращению в Лондон у него не было передышки – почти весь июль проходили совещания совета компании «Кыштым» и ежегодное собрание акционеров; в августе он полностью сконцентрировался на делах «Таналыка», довольно успешно организовав выпуск облигаций на двести тысяч фунтов стерлингов. К Рождеству 1914 года он мог с гордостью взглянуть на свои достижения. Инспектирующие инженеры обнародовали данные по повышению более чем на одну треть имевшихся в наличии рудных запасов с высоким содержанием золота и меди. С новой прогрессивной обогатительной фабрикой все показатели указывали на получение прибыли к концу текущего года. Более чем один миллион фунтов ожидал получить Иванов на буровых скважинах. Наконец, исследования новых минеральных  перспектив Русско-Азиатской компании по всей Сибири и Кавказу подошли к концу, и совет директоров компании готовился к еще одной авантюре, которая потребовала бы почти два миллиона фунтов стерлингов на развитие. Ее первое ежегодное совещание было отложено до середины января, до тех пор, пока переговоры по поводу трех основных концессий не были завершены (85).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                             5. БЕРУ  НА  СЕБЯ

 

                                              «Я сомневаюсь, что на свете существует другое

                                               горнопромышленное предприятие, которое так

                                               всеобъемлюще, как Риддер!…»

                                                                                                          Д.Л.Уркварт

 

          Еще почти год назад, в апреле 1913года,  М.М.Федоров, при финансовой поддержке «Азируса», посылает в Риддерск обещанную «экспедицию экспертов от капиталистов» под руководством инженера Дина Митчелла, в составе известных в Америке и Англии геолога-консультанта Х.Х.Нокса и инженера-геолога Гильмана Брауна  для окончательного осмотра и взятия проб.    Прибыв сюда к лету с двумя буровыми мастерами и четырьмя буровыми станками системы «Сулливана», они начали детальное обследование  Риддерского месторождения на первый раз, как наиболее интересного. Было произведено алмазное бурение девятнадцати скважин, раскрывшее вполне картину залежей, запасы руды, их состав и ценность. Обследование показало, что руды полиметаллического типа, представляющие весьма тесный агрегат цинковой обманки, свинцового блеска, медного и серного колчеданов, содержащие,  кроме того, разные количества золота и серебра (86). Сама работа по обследованию рудника и изучению свойств добытых образцов руд была организованна, по всей вероятности, одновременно.

      Не дожидаясь результатов деятельности геологической экспедиции, в Риддерск  отправляется тайный агент Кабинета. 3 июля 1913 года  уже помянутый свитский генерал-майор Половцев получает донесение: «Честь имею доложить Вашему превосходительству, что с Риддерским рудником я ознакомился лично в середине июня с.г. Ко времени моего прибытия в Риддерск  горно-промышленным обществом были установлены два паровых станка для алмазного бурения, причем один уже работал в течение нескольких дней, а второй предполагалось пустить через два дня с задачей первых двух скважин установить присутствие рудной залежи на глубине шестидесятой сажени в старом Риддерском руднике.

     Для действия станков имеется достаточный запас буровых инструментов и алмазов. Буровая работа ведется под руководством двух горных инженеров: американского – м-ра Гаррисона и русского – г-на Матвеева. Представитель «Росгорна» инженер Митчелл выехал за несколько дней до моего приезда экстренно по делам общества на Урал. Иных работ, кроме бурения на руднике не велось, шахты затоплены и никаких водоотливных машин на месте еще не было…

     Все водоотливные устройства, принадлежавшие Кабинету ЕИВ, были увезены в 1906 году на Салаирский золотой промысел. Заявление общества о трудностях доставления машин на место и потери времени по установке их совершенно справедливо и заслуживает полного уважения. Перевозка на пароходах небрежна и неаккуратна: дорога от Усть-Каменогорска до Риддерска  90 верст настолько плоха и непроезжа, что в весенний период во время дождей по ней трудно передвигаться  даже в простых экипажах (я лично в середине июня проехал с большим трудом); подготовленных рабочих для бурения, запаса дров и т.д. не было.

     При таких условиях начать работы раньше 10 июня общество действительно не могло, как равно оно не может к назначенному сроку – 1 июля – дать положительный ответ.

        В силу этих обстоятельств ходатайство общества о продлении этого срока до 1 января 1914 года подлежит удовлетворению. Вместе с тем, я не встречал бы  препятствий, если общество откроет свои действия, к льготному представлению земель Кабинета ЕИВ для проведения  железной дороги и обеспечению в будущем горных работ крепежным материалом из окрестных лесов концессионным порядком (на основании лесообследования, какое производится).

    Для характеристики Риддерского рудника и возможностях постановки здесь дела по добыче золота и других металлов позволю себе доложить свое личное впечатление. Риддерские рудники ввиду глубокого залегания в них золотосодержащих руд,  трудности горных работ вообще и извлечения золота и других мераллов в частности, отдаленности от культурных центров и отсутствия хороших дорог, затруднений, сопряженных с большой тратой на доставку машин рудника и завода, требуют постановки большого и серьезного дела с затратой весьма солидного капитала. Имеющиеся данные о высоком содержании золота в рудах Риддерского рудника для такой постановки дела недостаточны и далеко не гарантируют не только доходность, но и безубыточность предприятия. На основании же имеющихся данных без предварительной серьезной разведки приступать к эксплуатации Риддерских рудников было бы делом весьма рискованным. Чтобы вложить большой капитал и развернуть широко предприятие, какое только и может здесь существовать, необходимо иметь большую уверенность в значительности запасов руд с промышленным содержанием металлов. А для этого необходимо иметь время на разведки и организации затем добычных работ.

   В интересах Кабинета ЕИВ важно развитие в Риддерске крупного и серьезного дела и извлечение из него доходов в будущем, в каком смысле и должны быть выработаны кондиции и для чего, в свою очередь, должны быть предоставлены наибольшие льготы в начальном организационном периоде  деятельности горно-промышленного общества».

     Агент написал более чем убедительно и Половцев 7 августа 1913 года известил М.М.Федорова, что «управляющий Кабинетом разрешил продлить срок ознакомления с предоставленным Вам для этого Риддерским районом Алтайского Округа до 1 января 1914 года и дает лес».

      Тем временем, 18 июня 1913 председатель «Росгорна» благодарит Михайлова: «Многоуважаемый Василий Прокопьевич, позвольте от души поблагодарить вас за то содействие, которое  вы и ваши подчиненные оказали экспедиции «Русско-Азиатской корпорации» (87).

    В своем прошении через четыре дня он подчеркивает, что «для изучения Риддерского района мною была привлечена одна из солиднейших групп, а именно  «Русско-Азиатская корпорация», в состав вкладчиков которой входят русские и иноземные банки и частные лица. Корпорация эта, создавшая в России Кыштымское и Таналыкское предприятия, кроме финансовой солидности, имеет прекрасный опыт по организации русских горно-промышленных дел» (88).

   Меж тем Михаил Михайлович поставил целью забрать все законтрактованные австрийцами промышленные участки. 13 августа он вновь обращается с письмом к В.П. Михайлову: «Как вам уже докладывал Митчелл, переработка сложных риддерских руд в электрических печах выгодна только в большом масштабе, примерно около 10 миллионов пудов в год. Митчелл боится, что Риддерский рудник не даст этого количества. Вот почему Русско-Азиатская корпорация охотно бы взялась за серьезное обследование Зыряновского рудника, который сейчас находится в руках Турн-и-Таксиса».

    «По моей справке в Кабинет, - пишет он далее, - этот концессионер не особенно энергично там работает, а Митчелл писал, что он там ничего не делает, стремясь только формально выполнить контракт» (89) Озабоченный таким положением дел, Федоров предполагает, что хотя князь и пользуется высоким покровительством в правительстве, однако, если к 1 октября с.г. он не доставит в Зыряновск машин, согласно договора, то земельно-заводской отдел Кабинета возбудит вопрос о нарушении с ним контракта.

        19 ноября 1913 года Л.Уркварт извещает М.М.Федорова, что он «принимает на свой счет изучение рудных месторождений Алтайского Округа Кабинета ЕИВ и поручает ведение всех горных работ инженеру Петру Владимировичу Матвееву, который, однако, должен быть снабжен доверенностью от имени Вашего общества. А Русско-Азиатская корпорация принимает на себя все расходы, связанные с вышеназванными работами».     Следует отметить, что тогда П.В.Матвеев разведал почти все полиметаллические месторождения Рудного Алтая.

      Лишь после этого, ознакомившись с общим положением дел и вникнув в детали, М.М.Федоров приглашает себе в сообщество потомственного дворянина, бывшего лейтенанта флота Владимира Вадимовича Романова, и они заключают с Кабинетом ЕИВ договор на концессию Риддерских рудников: «Тысяча девятьсот четырнадцатого года, февраля десятого дня. Кабинет Его Императорского Величества, с одной стороны, и действительный тайный советник М.М.Федоров и потомственный дворянин В.В.Романов, с другой стороны, заключили настоящий договор в следующем:

     1. Федорову и Романову предоставляется право в течение 36 лет со дня подписания настоящего договора, т.е. по 1 января 1950 года, производить в Алтайском Округе ведомства Кабинета Его Императорского Величества, в районе системы р. Ульбы от верховьев до слияния с р. Малой Ульбой разведку, добычу руд и извлечение из руд золота, серебра, меди, цинка, свинца и других металлов и минералов, кроме железа и каменного угля.

     2. Федорову и Романову предоставляется исключительное право  выбора и получения отводов в указанной выше местности….

     7. Об отводе избранных концессионерами земельных участков Федоров и Романов должны обращаться с заявлениями к начальнику Алтайского Округа, который делает соответствующие распоряжения и участки отводятся.…

     12. В случае открытия Федоровым и Романовым на отведенных им площадях железных руд, каменного угля, поваренной   и глауберовой соли преимущественное право на добычу этих ископаемых  предоставляется концессионерам…»  (см.  Приложение № 2)

     Следующими пунктами  предусматривается передача концессионерам леса, дорог и пр., перечисляется порядок вноса денег в кабинетскую кассу, наконец:

     « 30. Федоров и Романов могут передать все свои права и обязательства по сему договору, имеющими быть образованному акционерному обществу под наименованием «Риддерское золото-промышленное общества», а равно и всякому другому обществу, русскому или иностранному…»

   Завизировал Договор свитский генерал-майор Половцев. Своим доверенным лицом по Риддерскому предприятию компаньоны назначили английского подданного, инженера Г.А.Гаррисона. Вскоре Гаррисона сменяет другой инженер – А.П.Иванов (90).

     Прошло всего двое суток и на имя М.М.Федорова пришло письмо от его компаньона В.В.Романова, действовавшего от имени директора Русско-Азиатской корпорации Л.Уркварта:

 

     «С-Петербург.  Невский проспект, 1.Февраля 13 дня 1914 года.

 

                Его превосходительству М.М.Федорову, председателю

                правления Российского горно-промышленного комис-

                сионного общества.

 

              Многоуважаемый Михаил Михайлович!

     Сим от имени Русско-Азиатской корпорации выражаю Вам согласие на уплату Вашему обществу за передачу Риддерской концессии суммы в сто тысяч рублей, из коих двадцать пять тысяч рублей уплачиваются Вам немедленно, а семьдесят пять тысяч рублей имеют быть  уплачены в двухнедельный срок  по открытии действий имеющего быть утвержденным нами в Лондоне Акционерного общества для владения акциями «Риддерского горно-промышленного общества», к учреждению  коего ныне приняты меры и во всяком случае не позднее 1 апреля 1915 года.

     Сверх того, при учреждении в Лондоне вышеозначенного общества,  Вам  имеют быть выданы сполна оплаченные учредительские акции этого общества на сумму две тысячи пятьсот фунтов стерлингов по номинальной стоимости.

     При этом, если означенное общество  до 1 апреля 1915 года учреждено по каким-либо причинам не будет, то взамен акций на номинальную сумму две тысячи пятьсот фунтов стерлингов Вам имеет быть уплачено двадцать пять тысяч рублей деньгами в тот же день, т.е. 1 апреля 1915 года.

     Условия расчета по передачи нам Риддерской концессии, упомянутые в письме Вашем на имя Л.Уркварта от 14 декабря 1912 года, вследствие изложенного считаются потерявшими силу.

     Прошу Вас, порядка ради, подтвердить письменное согласие на настоящие условия, приведя в Вашем письме текст настоящего моего. Прошу принять уверения в моем глубоком уважении.

          По доверенности Русско-Азиатской корпорации, Романов»

    Следует немедленный ответ М.М.Федорова В.В.Романову от имени правления «Росгорна»:

        « 14 февраля 1914 года. Имеем честь подтвердить от Росгорна согласие правления на изложенные в этом письме условия.   Правление Росгорна. Федоров.»….

        Вскоре после этого, к приятному удивлению Лесли Андреевича, в Брастиде у него родился третий сын, Иан Андрю. В письме к отцу он описывает свое удовлетворение семейной жизнью, чем очень радует пожилого человека.

      Меж тем, лондонское совещание «Русско-Азиатской компании» привлекло широкие круги общественности и в горных, и в финансовых журналах Британии. В обращении к акционерам по основной теме Кейтер Скотт заявил, что были приобретены три крупных участка, а именно: Риддер, Экибастуз и Нерчинск (91). Риддер, являющийся собственностью кабинета министров, расположен в Алтайских горах, на северо-восток от города Усть-Каменогорска на реке Иртыш, так как его считали самой главной концессией цветного металла - до 1863 года Риддер произвел !72 тысячи тонны руды, затем его законсервировали, когда была прекращена добыча до окисленной зоны. Экибастуз являлся крупным угольным предприятием, в 110 верстах на юго-запад от Павлодара, с огромным количеством угольных запасов. Что касается Нерчинска – то это, включая Кадаинское месторождение, подарок царя, расположенный на Транс-Байкальской магистрали, рядом с монгольской границей.

       Кейтер Скотт утверждал, что в течение 1914 года работы будут направлены на месторождения Риддера и Экибастуза; на первый, потому что Россия виртуально импортировала весь технический цинк и свинец, используемый в промышленности,- второй, потому, что Экибастуз сразу же сможет выпустить на рынок сто пятьдесят тысяч тонн угля ежегодно, что может принести прибыль пока строится обогатительная фабрика. Завершая выступление, докладчик похвалил Уркварта за ведение переговоров, охарактеризовав его как высоко добросовестного человека, который «заинтересован в наших делах и не сделает ничего, не разобравшись самостоятельно в деле, которое может быть направлено против акционеров». За дни проведения совещания акции «Русско-Азиатской компании» («Азируса») внезапно повысились и биржевые дельцы, не колеблясь купили их,  выплатив за одну 18 фунтов стерлингов.(92)

     Таковы были предпосылки создания «Риддерского горно-промышленного акционерного общества», начавшего свою деятельность 14 октября 1914 года с  основным капиталом в двадцать миллионов рублей или 2000 акций. Формально учредителями его являлись барон В.В.Меллер-Закомельский, В.В.Романов, М.М.Федоров.

       В Устав общества, при утверждении его в Царском Селе 19 августа 1914 года, император Николай II вставил весьма характерную   поправку: « Членами правления, кандидатами к ним, директорами-распорядителями и поверенными по делам горной (и в том числе золотой) промышленности не могут быть лица иудейского вероисповедания, не имеющие по закону права занятия горным промыслом» (93). Такое же примечание Николай Александрович сделал и в отношении управляющих недвижимым имуществом общества.

     Согласно положения общества в «члены правления и кандидаты к ним избираются лица, имеющие на свое имя не менее пяти акций (50 тысяч рублей), которые и хранятся в кассе общества или в учреждениях Государственного банка во все время бытности избранных лиц в помянутых званиях.… Каждые пять акций представляют право на голос, но один акционер не может иметь по своим акциям более того числа голосов, на которое дает право владения одною десятою частью всего основного активного капитала общества»(94).

     Исходя из Положения и Устава, в день образования общества было избрано правление его, в состав которого вошли: В.В.Меллер-Закомельский (председатель), члены – Л.А.Уркварт, Ф.И.Днюнс, М.М.Федоров, В.В.Романов, Ф.А.Иванов, С.И.Литтауэр, кандидаты в члены правления – А.П.Иванов, Д.Р.Митчелл.

      Одновременно по аналогичной схеме, для дальнейшей разработки Экибастузского каменноугольного месторождения,  создается и «Киргизское горно-промышленное акционерное общество» с основным капиталом  в десять миллионов рублей. На деле же оба общества представляли собой единое целое с общим правлением от «Азируса» и «Иртышской корпорации» и должны были способствовать реализации хорошо отработанной в мировой практике схемы, при которой добывают сырье в одном месте (в нашем случае – в Риддерске), а перерабатывают – в другом (в нашем случае – в Экибастузе).

         Директором-распорядителем сразу по обоим обществам, Риддерскому и Киргизскому, был назначен талантливый организатор, горный инженер по профессии,  Андрей Прокопьевич Иванов, на руки которого были выданы две доверенности от обоих обществ. Вот одно из них:

             « Милостивый государь Андрей Прокопьевич!

     Правление Риддерского горно-промышленного акционерного общества поручает Вам управление приисками, рудниками и заводами со всеми строениями и устройствами, в том числе Риддерской горно-заводской веткой, пароходами, баржами, металлами и прочим движимым имуществом, находящимися в распоряжении общества землями, лесами, водами, угодьями, пристанями, затонами, и уполномочивает Вас…».

       Далее следует семь пунктов, свидетельствующих права А.П.Иванова разведывать, добывать, торговать добытым, нанимать и увольнять кого хочет и платить нанятым  служащим и рабочим столько, сколько он посчитает нужным. Оговаривается своевременная выплата сумм налогов Кабинету ЕИВ за добытое. Заканчивается развернутая доверенность словами: «Вы и Ваши уполномоченные ведите все хозяйство так, как посчитаете нужным и выгодным для нас. Мы Вам верим,  спорить и прекословить с Вами не будем. 10 января 1915 года» (95).

      В течение 1914 года Риддер и Экибастуз занимали основную часть рабочего времени Лесли Уркварта, однако, по завершении формальностей, связанных с регистрацией новых компаний, он сразу же вернулся в Кыштым, где столкнулся с трудностью в виде серьезной политической забастовки на металлургическом заводе Нижнепетровска, которую удалось подавить только введя войска: «… в работе простой, и мы решили не запускать предприятия в течение двух месяцев, чтобы дать урок забастовщикам. Они кидали инструменты, ломали и крушили вещи, портили мартеновские и доменные печи, нападали на некоторых рабочих, разбивали окна и, о общем, сошли с ума. Любопытно, что женщины вели себя хуже всех, они закрыли управляющих имением и полицию на 26 часов, оставив их без еды, били некоторых государственных чиновников. Пятьдесят мужчин и возможно несколько женщин будут сосланы в Сибирь на каторгу на несколько лет за свои поступки» (96).

     Управляющий Кыштымскими предприятиями Ф.А.Иванов решил ввести войска без Уркварта, но вскоре эта акция была  с последним согласована: опыт в Баку  сделал его менее терпимым к политическим демаршам, которые крайне мешали работе промышленных предприятий. Забастовка прекратилась, удовлетворенный промышленник стал готовиться к поездке на Иртышские предприятия, доверие к которым все возрастало.

          С самого начала деятельности Риддерского и Киргизского горно-промышленных акционерных обществ их руководство акцентировало внимание общественности на том, что это «первые в России крупное цинково-свинцовое производство в Прииртышье и каменноугольное в Степном крае… управление всеми делами в которых доверено русским Правлениям и русским техникам; что число иностранных инженеров ограничено – они работают по тем процессам, кои в России неизвестны (обогащение Риддерских руд)… Здесь же ставилось в известность об устройстве при  Риддерских рудниках колонии для служащих и рабочих с почтово-телеграфным отделением и народным домом» (97).

      Поездка Уркварта вверх по Иртышу на пароходе «Товарпар» заняла почти три дня, в течение которых он обдумал все делали Иртышских предприятий: «Я всегда слишком занят, чтобы обсуждать проекты металлургического завода, угольные месторождения, месторождения Риддера, обогатительную фабрику, речной и железнодорожный транспорт – все это огромное дело, которое я взвалил на себя, и я иногда чувствую, что мне не следует было делать этого. Я не могу снять с себя ответственности, мое внутреннее  «я» преследует меня с целью напомнить, что я должен закончить это дело и закончить хорошо…. Какое чувство гордости охватит меня, когда большие  предприятия успешно запустятся в работу. Новые перспективы откроются для машиностроительной и горной промышленности. На многие годы в Российской империи будет гарантирован контроль продажи свинца и цинка, произведенного в самой империи» (98).

     2 июня команда Уркварта прибыла в Экибастуз. Одна из первых аномалий, которую выявили сразу же, состояла в недостаточном внимании к водопотреблению. При работе предприятия на полной мощности вместе с угольным рудником, металлургическим (свинцовым, М.Н.) заводом и с учетом потребностей населения требовалось до 2300000 литров воды в день. Руководитель экспедиции отнесся к этой проблеме, как к самой важной и решил ее в течение 48 часов. Самой близкой речкой в сорока километрах была Чидерти. Уркварт изучил ее и составил план по трубопроводу, стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. К 10-му июня он просмотрел и одобрил программу развития угольного рудника, который  к 1916 году должен производить ежегодно четыреста тысяч тонн угля, также были утверждены проект металлургического завода, программы по жилищному строительству и бытовому обслуживанию рабочих, оборудованию железнодорожной станции  от угольного месторождения до Иртыша.

     Далее Уркварт отправился в пристань Риддерских рудников, в город Усть-Каменогорск. Когда пароход прибыл в Красный Яр, он дал команду группе сразу же  высаживаться с палубы и быть готовым ехать к рудникам: «Хотя никто из нас сильно не был рад, что направление новой железной дороги было не в Усть-Каменогорск – Риддерск, эта поездка косвенно заставит Усть-Каменогорск думать, что мы построим железнодорожные пути в Красный Яр и заставим их быть сговорчивыми и готовыми дать нам дешевую концессию, то есть на ту землю, по которой будет проходить железная дорога.» (99).

        В Риддерске состоялись знакомые до боли дела, такие как осмотр площадки, утверждение планов на разработку рудников, жилищный вопрос и обогатительная фабрика. Все это полностью  заняло время Уркварта в Алтайских горах – даже по его амбициозным стандартам, масштаб совместных работ был огромен. На рудниках, обогатительной фабрике, железной дороге, металлургическом заводе, речном транспорте было задействовано более чем десять тысяч человек.

        «У работы и организационных моментов нет конца и края, если бы я не был мужем и отцом троих детей, я бы не возражал против энергичной работы вместо того, чтобы делить на части толпу людей, которая, в любом случае, находясь за тысячи километров, будет вынуждена следовать моим инструкциям… Снова на этой работе я чувствую себя мальчиком, но я не мог ничего сделать по этому поводу. Жаль, что день состоит из 24 часов, а не из 96 часов. Кажется, что работа идет слишком медленно в самом начале.»(100).

       Более трех месяцев пробыл Лесли Андреевич в России, последние пять недель – в центре отдаленной Сибири, где днями не видел свежих газет и не знал, что происходит в мире. Он был полон самых лучших ожиданий от проекта Корпорации Иртыш, так как лично хотел получить доход в размере двухсот тысяч фунтов стерлингов к 1916 году. Тем временем, во всех заголовках газет только и писали о возможном вооруженном противоборстве в Европе, так как политические лидеры великих держав неумолимо шли к этому.

     Уркварт был обеспокоен ходом событий, из личного опыта времен русско-японской войны опасаясь, что хрупкое самодержавие останется беззащитным, если военные действия продлятся до 1915 года. Пока Кыштым и Таналык приносили краткосрочную прибыль из с трудом профинансированных рынков, деятельность Иртышской корпорации могла подвергнуться опасности вследствие недостаточности британского капитала и к ноябрю 1914 года Уркварт полностью уходит в дела  иртышских предприятий. Управляющие сообщили, что помимо нарушения нормальной работы транспорта и нехватки рабочей силы из-за плохой работы рекруитинга, деятельность их имела удовлетворительные показатели.

      Берил  ждала четвертого ребенка и 1 июня бизнесмен лично присутствовал при рождении своего четвертого сына, Нейла Рои Лесли Уркварта.

 

                                6. В  КРАЮ  ДРЕВНИХ  КОПЕЙ

 

                                                              « Зачастую опыт дороже золотых гор…»

                                                                                                                Д.Л.Уркварт

 

       Обращаясь с очередным «Прошением» к Председателю Заводского совещания Сибирского района 23 декабря 1915 года А.П.Иванов и секретарь правления обществ Е.Путята неоднократно позиционируют свою деятельность на нуждах государственной обороны, что, в свою очередь, по их мнению должно способствовать ускорению предоставления им необходимых материалов и оборудования для намеченных новостроек.

        Вскоре на должность управляющего Риддерским предприятием А.П.Иванов предлагает лично известного ему титулярного советника, служившего инспектором горного департамента министерства торговли и промышленности России, по происхождению остзейского (прибалтийского) немца, тридцатипятилетнего Николая Карловича Лессига, о чем письменно извещает начальника Алтайского округа:

        «Настоящим имею честь известить, что управляющим Риддерской концессией и намеченной к постройке Риддерской горно-заводской железной дороги моими доверителями приглашен горный инженер Н.К.Лессиг» (101).

      С трудом отпустил одного из лучших специалистов на новое место работы товарищ министра, тайный советник Кононов. 21 января 1915 года Н.К.Лессиг приступил к исполнению своих обязанностей.

        С приходом нового руководства в лице английских концессионеров начало оживать полузаброшенное хозяйство рабочего Риддерска. Был возрожден и подготовлен  для  ежедневной добычи 6000 пудов свинцово-цинковых руд Риддерский рудник. На откачку Сокольного, Ильинского, Успенского, Крюковского рудников задействовали локомобиль «Вольво», оснащенный пятидесятикиловаттным генератором, питавшим энергией насосы. Для осушения менее обводненных выработок организовали коннодействующую откачку грунтовых вод.

      Широкую инициативу проявляет лично Н.К.Лессиг. 19 октября 1915 году между Риддерском и Усть-Каменогорском проводится телефонная связь, в самом горняцком поселке открывается настоящая диковинка, кинотеатр «Модерн», который, судя по отчетам управляющего, числился весьма доходным предприятием. Заботясь об устройстве местной церкви, Лессиг настаивает на содержании концессией церковного притча. Наконец, убедившись в бесперспективности внедрения в быт риддерцев трезвого образа жизни,  в противовес «самопальным» браге и самогону, Николай Карлович настаивает перед членами правления о закупке оборудования винного завода. Все это требовало дополнительных финансовых вливаний, на что один из членов правления общества С.И.Литтауэр выражает сомнение в целесообразности оставления Лессига на должности Риддерского управляющего. В ответ последний подает прошение об отставке, которое, естественно, отклоняется, а обиженный новатор получает повышение годового жалованья до двадцати тысяч рублей.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                               

     Тем временем,   2 ноября 1915 года  заработали дробильное и концентрационное отделения обогатительной фабрики с мощностью переработки 4500 пудов руды в сутки на цинковые и свинцовые концентраты. Дробление производилось тремя дробилками Блэка и двумя валками. Затем руда попадала на сито и классификаторы, гидроспособом переносилась на столы, где и происходило разделение сложной риддерской руды на ее составные части – «свинцовый блеск» и «цинковую обманку». Движущей силой фабрики были три мальцевских локомобиля, два из которых отдавали силу дроблению. «Вся работа фабрики брала 140-150 НР» (102). К концу года на ней было получено концентрата: свинцового – 5510 пудов и цинкового – 16023 пуда. Кроме этого было начато строительство второй новой обогатительной фабрики, был построен сернокислотный завод и дал первые 600 пудов серной кислоты.

      Одновременно в Экибастузе, при угольных копях, был возведен свинцово-цинковый завод с ежегодной производительностью 1800000 пудов цинка и 1200000 пудов свинца; три угольных шахты, дающих 8000 пудов угля в год. Стабильно работала ширококолейная железная дорога, соединявшая Экибастуз с Воскресенской пристанью на Иртыше, протяженностью 115 верст.

    Из Риддерска, запакованный в кожаные мешки, цинковый и свинцовый концентраты конным транспортом отправлялся сначала на Иртышскую пристань в Усть-Каменогорск. Затем пятью пароходами концессии на двадцати шести баржах буксировался к Воскресенской пристани и оттуда доставлялся на плавку на Экибастузский завод.

     По заявлению Н.К.Лессига  Риддерское концессионное общество приняло на себя обязательство ежемесячно, с 1 марта 1916 года,  для военных целей поставлять России 10 тыс пудов цинка (103).  Анализы полученного концентрата в 1915 году показали, что в нем содержалось : цинка – 34,3,  свинца – 13,2 и меди – 1,7 процента. Каждые сто пудов концентрата заключали в себе свыше 17 золотников золота около 29 золотников серебра. На первое время, чтобы выполнить обязательства по поставке цинка, Лессиг обещал довести суточную выработку цинкового концентрата  минимум 1000 пудов.

     В связи с активизацией боевых действий на фронтах Первой мировой войны Н.К.Лессиг в своих письмах и отчетах руководству концессией и кабинетским министрам неоднократно заостряет внимание на несомненной значимости Риддерских предприятий для обороны страны. И вот, учитывая стратегическую ценность добываемых в Риддерске руд, и отсутствие сколько-нибудь надежного дорожного сообщения с внешним миром, а так же систематические контакты членов правления концессии с представителями российского правительства, 17 февраля 1916 года появляется «Представление Правления Риддерского и Киргизского горно-промышленных обществ Комитету по делам металлургической промышленности Кабинета ЕИВ»:    

        « В Комитет по делам Металлургической промышленности. 17.II.16 г.

     В виду острого недостатка в России в цинке и свинце, особенно необходимом ныне для нужд Государственной обороны, настоящим имеем честь обратить внимание на два учрежденных в октябре 1914 года крупных предприятия, а именно: Риддерское и Киргизское горно-промышленные акционерные общества, развивающие свою деятельность в Западной Сибири и при р. Иртыш.

      Риддерское общество имеет целью эксплуатацию цинково-свинцовых руд в Риддерском районе Алтайского округа, на землях, арендованных на 72 года у Кабинета ЕИВ.

     Киргизское общество владеет в Павлодарском уезде Семипалатинской области известными Экибастузскими каменноугольными копями и их неисчерпаемыми запасами коксующегося угля.

     Вследствие отсутствия в Риддерском районе горючего, необходимого в громадном количестве для выплавки из рудных концентратов цинка и свинца, Риддерское общество вошло в соглашение с Киргизским обществом для постройки большого цинково-свинцового завода при Экибастузских копях.

    Таким образом явилась тесная связь двух обществ в деле первого крупного цинково-свинцового производства в России.

    До образования общества учредителями их были затрачены значительные суммы на разведки, которыми доказано присутствие громадного количества цинково-свинцовых руд и горючего, обеспечивающих действия обществ на долгое время. Так например, в одном только Риддерском руднике до глубины 75 сажен открыто около 200000000 пудов цинково-свинцовых руд промышленного содержания.

    Учрежденные лишь несколько более года тому назад общества, в виду необходимости оборудоваться, естественно . не могли выполнить какие-либо поставки или заказы для нужд армии.

     Согласно программе устройства и оборудования предприятий обществами было намечено:

1). Подготовить к 1917 году Риддерский рудник к ежедневной добыче в 36000 пудов руды и устроить обогатительную фабрику для обработки руды.

2). Построить большой цинково-свинцовый завод для выплавки цинка и свинца из концентратов, производительностью около 1800000 пуд. цинка и 1200000 пуд. свинца в год…

3). Для перевозки рудных концентратов в Экибастузские копи сухим путем и водою построить к 1917 году узкоколейную железную дорогу (95 верст) от Риддерского рудника к р.Иртышу (Усть-Каменогорск) и обзавестись собственным флотом для дальнейшего следования концентратов по р.Иртышу до Воскресенской пристани, близь гор. Павлодара, по Воскресенской железной дороге Киргизского общества, на цинково-свинцовый завод.

    Наблюдаемый вообще в России недостаток в цинке и свинце, по обстоятельствам военного времени, значительно обострился и для нужд Государственной обороны явилась особая необходимость в означенных металлах.

    Придавая весьма важное значение удовлетворению вышеупомянутых нужд, Правлениями обществ было признано настоятельно необходимым принять со своей стороны все меры к скорейшему возникновению отечественного цинково-свинцового производства.

    В этих целях, несмотря на общее тяжелое положение настоящего времени, дороговизну предметов оборудования и рабочих рук и особо неблагоприятные условия отдаленного края, обществам, благодаря оказываемой правительством поддержки, удалось в короткий срок своего существования совершить  оборудование производственных мощностей почти в полном объеме намеченной программы, а именно:

     В Риддерском руднике оборудована шахта, начата добыча цинково-свинцовых руд, и ныне на поверхности рудника лежит этой руды 159000 пудов, самый же рудник ежедневно способен давать 6000 пудов руды.

     Фабрика, на которой руда обогащается и разделяется на цинковые и свинцовые концентраты, пущена в ход со 2 ноября 1915 года и результаты ее работы весьма удачны, причем уже отправлен санным путем на Экибастузские копи первый транспорт  концентратов для выплавки цинка и свинца на заводе при копях.( Забегая вперед отметим, что в 1915 году риддерская обогатительная фабрика отработала 347 часов \декабрь\; в 1916 году –3254 час \50% годового рабочего времени\.; в 1917 году – 2489 час \40% \; в 1918 году – 338 час \январь\).

      Успешно строится Риддерская железная дорога, большая часть земляных работ (85%) на которой закончена, возведены искусственные сооружения и мосты. Открытие дороги предполагается в начале лета текущего года.

     Для перевозки концентратов приобретены 8 пароходов (вместо 2-х) и 20 барж (вместо 6), кроме всего 6 барж находится в постройке.

    На цинковом заводе при Экибастузских угольных копях все необходимые машины и части печей получены из Америки и устанавливаются; первая группа обжигательных печей системы Мертона и дистилляционных печей готова и будет пущена  в ход с марта сего года с производительностью 10000 пуд. цинка в месяц; вторая группа печей с такою же производительностью будет пущена в летний период  сего года, а затем постепенно и остальная группа печей, всего до семи групп, в зависимости от доставки материалов.

    В настоящее время общества ведут переговоры  с Ижорским заводом, которому крайне нужен цинк высокого качества с июля сего года. Контракт на соответствующую поставку может быть заключен без задержки.

    Также может быть немедленно после пуска печей дан цинк Артиллерийскому ведомству, которому нужен цинк обыкновенного качества.

     Но успех всего дела в изготовлении цинка и свинца зависит исключительно от средств перевозки концентратов, так как организованная гужевая перевозка не может обеспечить Экибастузскому заводу необходимого материала для выплавки цинка и свинца и имеет целью дать материал лишь для пуска в ход завода и обеспечить  непрерывность процесса до подвоза концентратов с открытием навигации.

     Поэтому спешное окончание постройки Риддерской железной дороги имеет весьма существенное значение. Это подтверждается тем, что Главным Управлением  Генерального штаба было дано разрешение от 16 июля 1915 года за № 22374 на приобретение рельс от Рязанско-Уральской железной дороги и затем сама постройка Риддерской железной дороги, согласно отношению Главного Управления Генерального штаба от 14 декабря 1915 года за № 46636 признана «необходимой для нужд Государственной обороны».

     На основании вышеупомянутого разрешения Риддерским обществом были приобретены от Рязанско-Уральской железной дороги старогодные узкоколейные рельсы легкого типа в количестве 206000 пудов и подвижный состав.

   Вследствие затруднений в перевозке вышеозначенных предметов, а также и других машин и материалов, приобретаемых для оборудования  предприятия обществ, Правлениями обществ возбуждены соответствующие ходатайства перед Военным ведомством и министерством Путей сообщения.

    О вышеизложенном Правления Риддерского и Киргизского горно-промышленных обществ имеют честь представить Комитету по делам металлургической промышленности.» (104).

      Срочность работ по строительству железной дороги Риддерск-Усть-Каменогорск во многим осложнялась присущей всем военным временам тыловой неразберихе. 29 декабря 1916 года на имя Председателя Комитета по делам металлургической промышленности от Правлений Риддерского и Киргизского горно-промышленных обществ было направлено «Прошение», в котором в частности говорилось: «Открытие Риддерской железной дороги было намечено в начале лета в предположении получить рельсы с началом навигационного периода года.

        В виду срочности дела  и вследствие ходатайства Правления Риддерского общества Центральным Комитетом по регулированию массовых перевозок грузов по железным дорогам была разрешена в сентябре 1915 г. внеочередная отправка со станции  Рязанско-Уральской железной дороги к месту назначения вышеозначенных железнодорожных предметов (рельс, скреплений и пр., М.Н.) в количестве 295 вагонов по три вагона в сутки по группе 2-А. Затем, в октябре пр.г. количество вагонов в сутки было увеличено до 20 вагонов, но по группе В, а 15-же ноября пр. г. внеочередность отправки была изменена и отнесена к группе Р.

      Начавшаяся было отправка рельс и скреплений, хотя и не в полных разрешенных количествах вагонов, была, однако, 26 ноября пр.г. прекращена, вследствие последовавшего запрещения Управления жел. дорог отпускать частным лицам рельсы и скрепления. Но вследствие разъяснения Отдела Военных Сообщений, признавшего постройку Риддерской жел.дороги необходимой для нужд государственной обороны, отпуск рельс и скреплений вновь разрешен Управлением жел.дорог 12 декабря 1915 г.».

    Далее просители от концессионных обществ разъясняли, что не смотря на разрешение, в счет 295 вагонов было отправлено лишь 130, том числе лишь 75900 пуд. рельс, т.е. около 37% от всего количества заказа. При этом сообщалось о распоряжении того же Управления Рязанско-Уральской ж.д. от 16 января с.г. отправить на Кавказский фронт имеющийся на этой дороге запас рельс на 60 верст пути. Выполнение заказа на Риддерск задерживалось на 45 дней.

      Не смотря на то, что Центральным Комитетом по  регулированию массовых перевозок грузов 10 февраля был дан наряд исполнителю на отправку к месту назначения оставшихся 165 вагонов, по пять вагонов в сутки, ни одной отправки произведено не было.

     Члены Правлений концессий доводили до сведения Председателя Комитета по делам металлургической промышленности, что все это «весьма затрудняет положение в отношение скорейшего окончания оборудования цинково-свинцового завода при Экибастузских копях» и перевозку из Петрограда технической конторой Д.Г.Лурье 19674 пуд. сортового, котельного и другого разного железа и 10661 пуд двутавровых балок и швеллеров…

    Завершая свое развернутое «Прошение», просители просили Его Превосходительство:

     «а) представить на благоусмотрение г. Военного министра не признано ли будет  Его Высокопревосходительством возможным причислить грузы Риддерского горно-промышленного общества к числу военных грузов (с последующей разбивкой повагонно по маршрутам передвижения)….

       б) оказать содействие в приобретении Киргизским горно-промышленным обществом от Омской железной дороги до 20000 пуд. старых рельс со скреплениями к ним.

        в) выдать технической конторе Д.Г.Лурье разрешение на принятие обществом для изделий Русских металлургических изделий к исполнению заказов названной конторы от 28 января и 6 февраля с.г. за № 17 и 20.» (105).

      Несмотря на совпавший с самым трудным периодом становления в жизни любого промышленного предприятия, Риддерскому и Киргизскому обществам, при энергичной финансовой и технической поддержке участвующей в деле английской группы, удалось выполнить намеченную программу оборудования. Уже в 1915 году была начата добыча руды и угля, производство кокса, работала опытная обогатительная фабрика. Строительные работы велись с таким расчетом, чтобы впоследствии легко было, по мере возможности, добавлять новые единицы для увеличения производства.

      Первоначальная строительная программа исходила из предположения, что размер производства вначале будет достигать 720000 пуд. цинка и 480000 пуд. свинца в год.  При чем в связи с этим предполагалось выплавлять 144000 пуд. меди, 936 пудов золота  и 2160 пуд. серебра. Путем же постепенного увеличения производства предполагалось в течение четырех лет довести выплавку металлов до размера, превосходящего в четыре раза означенные цифры.

    Еще осенью 1914 года технические авторитеты произвели подробные вычисления,  которые показали, что расходы по организации дела и постройке необходимого оборудования (для осуществления первоначальной программы) составят около десяти миллионов рублей, представленных английской группой. Однако, в конце 1915 года выяснилось, что удорожание материалов и рабочих рук, трудность в их получении повлекут за собою дополнительные расходы, не предусмотренные сметой. Стало очевидным, что независимо от дополнительных расходов  произойдет и задержка в полном открытии производства (из шести планировавшихся печей для выплавки цинка была  запущена в действо лишь одна). На долгое время задержалась и выплавка свинца. В результате за первые два с половиной года существования обществ расходы достигли цифры 21100000 рублей, не считая оплаченных акциями обществ расходов по приобретению прав и недвижимых имуществ.

    Примечательно, что к лету 1915 года Риддерский рудник имел две шахты, в нем были подготовлены для добычи руды 5-й, 6-й  и 7-й этажи. Однако работы велись не достаточно интенсивно.  Военный режим повлиял на деятельность всех рудников английских концессий.  Привлеченные к труду военнопленные из Австрии справлялись с обязанностями менее продуктивно, так как не умели делать эту работу, не знали языка местного населения. Следовательно, управляющие вынуждены были поднять заработную плату русским рабочим, добавив им почти десять процентов от стоимости дохода их продукта. Предприятия испытывали трудности при повышении подоходного налога, дислокации транспорта, нехватки материалов, запрете на экспорт золота и серебра. В то время в Риддерске насчитывалось до 760 военнопленных. Генштаб предложил  еще три тысячи, но ему ответили: «Больше не надо!»

         Н.К.Лессиг 27 марта 1915 года обращается с письмом к А.П.Иванову в котором, ссылаясь  на распоряжение Министра Торговли и Промышленности (№90, ст.  759) «О допущении лиц женского пола и не достигших 15-летнего возраста малолетних к ночным и подземным работам в каменноугольных копях Европейской России» просит ходатайствовать перед Горным департаментом и Товарищем министра Торговли и Промышленности, тайным советником Ланговым о получении разрешения на использование труда вышеназванных категорий лиц местного населения на предприятиях обществ.

        Николай Карлович конкретизирует: «Пользоваться трудом женщин и малолетних мы предполагаем на следующих работах:

1.     Малолетние (мальчики от 12 до 15 лет).

                 А. Подземные работы.

        1) дворовые, 2) мазилки, 3) чистильщики путей (под специальным          надзором).

               Б. На поверхности.

         1)  на сортировке (механизмов не имеется), 2) ручная откатка по         горизонтальным путям, 3) чистка путей и площадей, 4) очистка леса на лесных складах, 5) чистка и смазка вагонов, 6) погонщики на конных воротах при подъеме грузов, 7) чистка котлов (под наблюдением взрослых).

      II. Женщины.

             А. Подземные работы (лица женского пола свыше 17 лет

          и обязательно в мужском костюме).

          1) вагонщики, 2) дворовые, 3) мазилки, 4) чистильщики путей.

             Б. На поверхности (свыше 15 лет).

          1) на сортировке, 2) ручная откатка по горизонтальным путям,

          3) чистка путей и площадок, 4) чистка леса на лесных складах,

          5) чистка и смазка вагонов, 6) погонщики на конных воротах при            подъеме грузов.

            III.Женщины малолетние (от 12 до 15 лет) только на поверхности.

           1) работы по сортировке, 2) ручная откатка по горизонтальным путям, 3) очистка путей, 4) очистка леса на лесных складах, 5) чистка  и смазка вагончиков».

      В течение всего 1915 года велась  переписка на заданную тему, пока, наконец, не был выработан вердикт Горного Управления: «На время войны разрешаем использование на подземных работах на Риддерских рудниках Томской губернии труд женщин и малолетних при восьмичасовом рабочем дне». Известно, что уже при строительстве нового двухэтажного здания управления концессией, в том же 1915 году принимали участие до ста тридцати женщин и подростков.

    В то же время вызывало обеспокоенность отсутствие своих, российских  технических кадров цинкоплавильного производства из числа молодежи. Отделение частных горных заводов Горного Депортамента при участии представителей Центрального военно-промышленного Комитета и торгово-промышленных организаций письмом от 6 ноября 1915 года обращается к Правлению Риддерского горно-промышленного общества с просьбой о возможности направления «некоторого числа молодых людей /от 15 до 20 человек/ со средним техническим образованием за границу, а именно в Англию, для практического изучения цинкплавильного производства на местных заводах». 16 октября Императорское посольство в Лондоне ответило, что в этом деле «не может встретиться препятствий… при одном лишь условии «на сколько эти лица технически подготовлены и знакомы с металлургией». Общество согласилось предоставть всякие льготы командированным лицам, добавив, что «оно может допустить и известное количество русских добросовестных рабочих к своим плавиленным печам для того, чтобы изучить производство… не менее чем на 12 месяцев и только затем они могут вернуться в Россию, для поступления на соответствующие русские заводы».

   А в 1916 году помимо строительства сернокислотного завода и узкоколейной железной дороги, концессионеры в Риддере начали возведение второй обогатительной фабрики. Оборудованная шведской турбиной «Бовинг», мощностью в 300 лошадиных сил и приводимая в движение водой из плотины на реке Быструхе, работала Быструшинская силовая станция. Возводилась паротурбинная станция с турбогенератором мощностью 390 квт.час. Давали продукцию кузнечно-механический цех, с литейным и модельным участками; лесопилка и деревообрабатывающая мастерская , приводимые в движение «людиновским» локомобилем.

     Особое внимание отводилось организации работ, рассчитанных на перспективу существования и развития концессии. Большими денежными заработками и разовыми гонорарами в далекий таежный поселок были приглашены английские геологи, химики-практики, буровые мастера Стикней, Темпльтон, Рейнольд; наблюдатели-специалисты Теллам,  Коллинз, Джонс, Мадж. Именно в это время, с группой молодых инженеров-геологов в Риддерск приезжал будущий академик РАН, будущий столп мировой геолого-минералогической науки А.Е.Ферсман.

     В 1916 году на подземных работах и всех предприятиях Риддерского концессионного общества было задействовано около трех тысяч рабочих. И если на поверхностных производствах кое-где были заметны некоторые веяния научно- технического прогресса начала ХХ века (обогащение, цинковое, серно-кислотное, энергетическое хозяйства), то это ни в коей мере не относилось к консервативному, если не сказать примитивному, ручному горняцкому труду. Основными орудиями под землей оставались кайло, обушок, кувалда, рудобойный молоток, бур-лом, лопата, тачка, носилки, ручной ворот и т.п. Как вспоминал старейший горняк У.Ф.Шкилев: «Бурение производили вручную – один держит бур-лом на плече, другой бьет по его торцу кувалдой из-за спины. Забои были обводненные, работали по колено, а кое- где и по пояс в воде, в своей «спецодежде»-лохмотьях.  Освещались тусклыми коптилками-блендами и свечами. Отпалку шпуров производили динамитом, а вместо бикфордова шнура пользовались запальными желобками с насыпанными на них струйками пороха. Частенько при взрывах в отвалившихся камнях оставались недочеты – не взорвавшиеся динамитные патроны. При ручной разборке руды кувалдами эти «недочеты» детонировали и взрывались, калеча и убивая рудоразборщиков».     Н.К.Лессиг указывал в отчетах: «Произошло несколько взрывов от динамита, бывшего в руде; против чего, видимо, нельзя уберечься».

      А вот строки из майского (1916 г) отчета завгора И.Т.Гуштюка: «Крепление недостаточное, не сплошное и делаем неудовлетворительно. Рудники имеют чрезвычайно неопрятный и грязный вид. Необходимые канавы для стока воды в штреках не прорезаны, вода не отведена в определенные пункты посредством желобов и труб. В настоящее время невозможно поставить дело  правильно вследствие недостатка рабочих и малой производительности. Средствами подачи руды являются: бадьи, восстающие, штреки, пути для вагонеток и т.п. Но и они, по-видимому, останутся в неопрятном состоянии. Мы принимаем все меры для предотвращения их ухудшения»…

     Начиная с 14 мая в Омске Уркварт предпринимает очередную поездку в Сибирь, что можно сравнить с вояжем по Европе. В Экибастузе и Риддере управляющими организовываются официальные встречи. Как свидетельствуют «хроники» во время его прибытия рабочие собирались на железнодорожных станциях, махая флагами и приветствуя, а в городах Ермаке и Усть-Каменогорске, расположенных возле рек, его удостоили радушными приемами. Казалось, что это паломничество перерастало в церемонию, и сам Уркварт признавался, что было трудно не чувствовать себя важным и искренне признавался, что было «трудно представить, сидя здесь, что самое лучшее мужское население европейского сообщества борется за свою смерть».

      Среди несомненных достижений отмечалось, что угольные шахты развивались успешно. Производство первого в России кокса было эффективно, оно не только обеспечивало местные нужды, но также снабжало военные заводы на Урале. Первый цех по выплавке цинка  и установка по рафинированию свинца были запущены в работу  (в 1917 году планировалось производить 12000 тонн цинка и 8000 тонн свинца, а в 1919 году –соответственно 40000 тонн цинка, 25000 тонн свинца и миллион тонн угля !).

      Месторождения Риддера подтвердили наличие запасов более трех миллионов тонн руды. Строительство здесь обогатительной фабрики, работающей от гидроэлектростанции и железной дороги от рудника до реки Иртыш были либо завершены, либо находились в стадии завершения. Флот корпорации состоял из восьми пароходов и двадцати шести барж. Это было  самое большое предприятие а России, за исключением металлургических заводов на западе. (106 ).

      В связи с тем, что Кыштым стал полностью самодостаточным предприятием, он уже не столько интересовал Уркварта. Ему нужно было больше внимания уделять  предприятиям Иртышской корпорации. Он по собственному решению предпочел бы взять на себя роль архитектора новых предприятий, чем быть администратором утвержденных.

       В мае 1916 года российский посол в Лондоне ищет одобрение у короля и министерства иностранных дел Великобритании о награждении Лесли Уркварта орденом  Святого Станислава второй степени «со звездой» за службу Российской промышленности. Первоначальное ходатайство было отклонено в связи с тем, что соискатель высокой награды «на законных основаниях в военное время отстранялся от ведения государственных и иностранных дел соединенного королевства».  «И это знак официального признания за ту работу, которую я сделал в России за все эти годы?!» - с огорчением отмечает знаменитый бизнесмен. Сам он был уверен, что «настроение» в министерстве иностранных дел  \по этому весьма щепетильному вопросу, М.Н.\  изменилось с тех самых пор, когда его дядю – Томаса Уркварта дважды наградили в 90-х годах, не принимая во внимание, что он получал много специальных наград за заслуги перед Российской империей  (107).

     После вмешательства П.А.Иванова и его письма сэру Джону Джардину: «Неужели нет средств, при помощи которых ваша Палата Общин сможет найти компромисс с коллегами из Русского Парламента и предоставит нам большое удовольствие иметь честь…» - повторное решение вопроса оказалось несколько иным и разрешало решить вопрос о награждении гражданских лиц, когда произойдет обмен орденами для государственных служащих и других граждан с государствами-союзниками. И после выступления в прессе 1917 года, когда еще раз прозвучала необходимость более теплого и немедленного признания  работы Лесли Уркварта, он получил эту высокую и почетную награду – российский орден Святого Станислава второй степени «со звездой» (108).

    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

7.  ВО   ВЛАСТИ   СТИХИИ  И  БУНТА.

 

                                                                               «Невзирая на тяжелые времена,

                                                                          я был полон надежд и оптимизма»                                                                                                                 

                                                                                                       .Л.Уркварт 

 

          Осеннее непогодье 1916 года усугубилось чрезвычайным происшествием: при уходке подземных горных работ на Риддерском руднике ниже седьмого горизонта, на глубине 226 футов от нулевой отметки были встречены мощные потоки грунтовых вод, до 11500 ведер в час. Воду не успевали откачивать – локомобиль, надрываясь, захлебывался, постоянно сбрасывал обороты. Коногоны с четырьмя лошадьми коннодействующих водоотливных  воротов валились с ног от усталости, а вода все не убывала. Вскоре стало невозможным продолжать эту адскую работу. Н.К.Лессиг доносит правлению: «Работа на пятом и шестом горизонтах опасна – близки старые выработки, вовсе не значащиеся на картах. Довольно сложная и большая для нынешнего времени потребуется работа по выполнению программы подготовительных работ».

     24 октября в Петроград и Лондон летит очередная депеша: «Приток воды 11000 ведер в час, все топливо расходуем на откачку, фабрика не работает, мобилизовали все насосы». Неделю спустя управляющий и вовсе запаниковал: «….занимаясь откачкой воды, не успел закупить хлеба для рабочих, завез мало угля и водоотлив «съедает» весь запас дров. Наступившие двадцатиградусные морозы уменьшили мощность Быструшинской ГЭС до 80 лошадиных сил.  Ко всему – купленные у Бухарской железной дороги два котла оказались с подорванными топками (в паротурбинной станции, М.Н.).

      Да, зима 1916-1917 года «поставила точку» на Риддерском руднике и трех его шахтах: Григорьевской, Благовещенской и Северной. О чем было доложено Кабинету.

    Зимние невзгоды осложнили положение дел и на полях сражений первой мировой войны и внутри самого Российского государства. У войск и гражданского населения практически отсутствовал боевой патриотический дух. В Петрограде царь отрекается от престола, формируется новое, Временное Правительство во главе с Г.Е.Львовым. К началу 1917 года на риддерских предприятиях работало более двух тысяч человек, в том числе военнопленных и административно высланных. Кроме того около тысячи человек вели железную дорогу Риддерск-Усть-Каменогорск. В ночь на 1 марта риддерские железнодорожники  передали по единственному телефону о свержении царя и произошедшем в Петрограде буржуазном перевороте. В ту бурную ночь кто-то поджег литейный цех. Под жаркие всполохи пламени тревожно гудел колокол Свято-Никольской церкви, полуодетые люди сбегались на пожар, взволнованно передавали из уст в уста последние известия из центра. Все были полны радужных надежд на будущее. Лессиг телеграфировал: «Сокольный рудник осушим 1 марта, серно-кислотный пустим 1 марта. Железная дорога доведена до 79 версты, укладку закончим 15 марта… Просим заказать два паровоза и 40 вагонов. Разведкой прошли за месяц 178 футов. Руда доставляется к руддвору Ново-Сокольной шахты на носилках. На Южной шахте работают вороты по 3000 пудов подъем, с установкой конного ворота на Покровской шахте будем поднимать 9000 пудов в сутки. За январь 1917 года 520 человек на горных работах добыли 10190 пудов руды».

       Через четыре дня, 5 марта, в Питер летит срочная телеграмма: «Председателю Государственной Думы России Родзянко. Служащие и рабочие далеких свинцово-цинковых Риддерских рудников и заводов, заброшенных в горах Алтая, приветствуют в Вашем лице свободную Россию и всех самоотверженных сынов ее, поспособствовавших ниспровержению старого режима. Сознавая, что для закрепления выработанных свобод необходимо сохранение внутри нашей Родины полного спокойствия и достижения  победы над внешним врагом, мы с удвоенной энергией беремся за свой труд, направленный к обороне дорогого Отечества и твердо надеемся, что наши товарищи на других промышленных предприятиях России присоединятся к нам».

        11 марта Н.К.Лессиг в отчете за февраль: «Политические события конца февраля повлияли на ход работ в благоприятном смысле. Громадное большинство служащих и рабочих с радостью встретили весть о свержении старого правительства. Работа шла с воодушевлением и подъемом. Готовность серно-кислотного завода на 95%; флотационную единицу пустим в апреле, силовую – после Пасхи. Дымовую трубу и кирпичную кладку начали, начали три деревянные казармы по 16 комнат в новой рабочей колонии. Хлеба достали… Железная дорога дошла до 89-й версты, укладку закончим 15 марта. Расчищаем снег глубиной до сажени. 8-го марта литейную восстановили…» 

          Поначалу революционные события в центре страны не сильно тревожили Л.Уркварта, его более занимало то, что за два с половиной года ведения акционерного дела в  «Азирусе» он  и его команда при расходах в двадцать один миллион сто тысяч рублей получили шестьсот сорок миллионов рублей доходов. В конфиденциальном письме от 15 марта он предсказывал изменение в политической ситуации в России: «Безо всяких сомнений, когда подойдет время, будет иметь место кровавая революция…».

       К началу апреля многие британские инвесторы в Российскую промышленность забеспокоились о защищенности своих активов при новом руководстве. Уркварт планировал посетить Россию в наступившем году, ему нужна была полная поддержка директоров российских компаний в Кыштыме, Таналыке, Экибастузе и Риддере, которые постоянно ставили в известность о том, что рабочие становятся все более  агрессивными и требуют повышения заработной платы. Еще в 1914 году, прибывший с Урала, шахтер Петр Соколов создал в Риддерске профсоюзную организацию, вся деятельность которой поначалу ограничивалась обсуждением новостей из центра. С прибытием на рудники военнопленных из Томского лагеря процесс активизации рабочего движения   заметно усилился…

      Лессиг – Уркварту: «В предыдущем отчете указывалось, что в первые дни после переворота были заметны общий подъем и воодушевление в работе. В течение марта под влиянием газетных известий (социал-демократической партии) о резолюциях большевиков, призывающих все внимание обратить на борьбу с буржуазией, настроение рабочих наших и низших служащих постепенно менялось и к концу месяца сделало поворот в другую сторону. Отношение к администрации стало вызывающим. Власть, в какой бы гуманной форме она не проявлялась и от кого бы она не исходила, ходя и признается пока рабочими, но весьма неохотно.

       Общественное самоуправление, так называемое «Народное собрание», выбранное из всего населения… с трудом поддерживает порядок. Параллельно «Народному собранию» действует «Союз рабочих»… Ввести общественную жизнь в тихое и спокойное русло было бы не трудно, не приходи в Риддерск органы печати вроде «Социал-демократа». Что-либо предсказать сейчас трудно, но,  по всей вероятности, апрель и май пройдут неспокойно. Мы слышали, что рабочие в ближайшее время потребуют увеличение зарплаты до 75%, что составит лишних 36000 руб в месяц, при условии, что военнопленные не получат никакой прибавки.

      Конечно, мы стареемся убедить выборных  от рабочих, что правление при всем своем желании не сможет удовлетворить подобных требований, так как предприятие наше находится в стадии развития и пока… требует громадных средств для своего хода…».                                                                                                                                                                                                 

       И все же, не смотря на прекращении подземных работ на Риддерском руднике, Н.К.Лессиг заверяет членов правления концессией, что намеченную программу выполнит. Все дело в том, что подземная разведка подсекла на нижнем горизонте Сокольного рудника залежь с богатым содержанием металлов в руде – Иннокентьевскую линзу.  В каждой тонне руды содержалось 300г. серебра, 210г. золота, 50кг. железа, 139кг. барита, 100кг. цинка, 40 кг. свинца. Кроме того, только что полученные результаты анализов проб с отвалов Сокольного рудника (более 10 тыс. тонн) показали содержание 8% свинца и 20% цинка. Теперь программа действий Лессига укладывалась в простую схему: форсированное окончание прокладки железной дороги, скорейшее завершение строительства серно-кислотного завода, откачка верхних горизонтов Сокольного рудника и отработка сокольных отвалов.

      Принципиальный и исполнительный спецагент правления концессии Спик информирует о скоплении на пункте отправки пароходами на Усть-Каменогорской пристани до 90000 пудов цинковых и 55000 пудов свинцовых концентратов. На что управляющий получает рекомендации «вывозить по 248 пудов еженедельно. Скорейшая перевозка грузов концентрата имеет исключительно важное значение для всего нашего дела!».   

        Отбыв из Англии в начале мая 1917 года в направлении Петрограда, где оставался до конца августа, Уркварт стал очевидцем событий в столице, которые весьма критически и живо отобразил в своих письмах жене и деловому партнеру Дину Митчеллу. Наметившаяся было поездка по Уралу и Сибири (Алтай) была поставлена под вопрос в связи с возникшими беспорядками в российской транспортной системе и финансовыми проблемами, которые требовали его присутствия в Петрограде.

      Меж тем,  рабочий Риддерск все более саботировал деятельность концессионного хозяйства: то бригада вятских плотников прерывает контракт и отбывает на родину, то мобилизованные для работы на рудниках уральские рабочие без уважительных причин не  выходят на смену, то все чаще вскрываются факты прямого вредительства на производстве. В качестве ответных мер Н.К.Лессиг отказывается от труда завербованных русских рабочих, формирует бригады из людей разной национальности, дает задание конторе «Дри-Зина» в Харбине набрать для работы в Риддерске  триста китайцев. Он рассчитывает смету расходов для содержания одного из них: муки третьего сорта – 90 фунтов, кеты соленой -  8 фунтов, пшена – 8 фунтов, капусты – 20 фунтов, постного масла – 6 фунтов, соли – 4 фунта. Всего на девять рублей в месяц.

     Все большую обеспокоенность у Уркварта вызывала деятельность местных рабочих комитетов на других предприятиях концессий: «На основании документальных доказательств я увидел, что большинство рабочих фактически заставляют подчиняться приказаниям этих комитетов». В Кыштыме главный лесничий и пятеро его помощников уволились после угроз;  они «также   заставили уволиться директора на Таналыке»; на Экибастузе – сменили директора, главного горняка и мастера-плавильщика.           В Риддерске, узнает Уркварт от возмущенного Лессига, начальник строительства узкоколейной железной дороги Н.И.Лахтин, под давлением забастовавших рабочих, пообещал с 1 марта удовлетворить все выдвинутые требования. «Такая мера, как прибавка 20% заработка целой группе рабочих и установление 8-часовой смены по нашему мнению ни в коем случае не может проводиться без ведома главной конторы, которая, в свою очередь, должна обратиться за разрешением к правлению, если прибавка не предусмотрена сметой….».

         В продолжение полосы неудач, прибывший на станцию «Риддерск» по введенной в действие узкоколейке  первый поезд на обратном пути, груженый концентратом потерпел крушение. «На кривой, вследствие того, что от толчка паровоза рельсы вместе со шпалами на протяжении двадцати саженей были сорваны с полотна», три плотформы и паровоз на 83 версте упали под откос почти с полуторасаженной насыпи. При этом погиб кочегар.

        19 апреля железнодорожники, прибывшие в Риддерск, добились ареста десяти представителей концессионной администрации дороги и взяли узкоколейку в свое управление. Многолюдный митинг постановил предъявить требования управлению концессии из двенадцати пунктов: установление 8-часового рабочего дня на поверхности, 6-часового- на подземных работах и в дробилке фабрики, 4-часового – в мокрых и непроветриваемых забоях, укороченных рабочих смен в предпраздничные дни и в праздники, считать 1-е Мая нерабочим днем и т.п. Особо ставился вопрос об увеличении зарплаты и выдаче 20% военной надбавки. В знак солидарности с рабочими на 24 апреля наметили забастовку иностранные военнопленные. Появилось требование Первого Совета солдатских и рабочих депутатов об аресте  концессионного управляющего Н.К.Лессига, которого обвинили «в умышленной задержке выписки свечей и буровой стали; в умышленной остановке и затоплении рудника; в поломке на электростанции, а также в германофильстве».

       Лессиг обратился к судебным властям в Усть-Каменогорске за принятием срочных мер  к выяснению истинных причин забастовки и снятием с себя и арестованных возведенных обвинений. О событиях в Риддерске Николай Карлович, через Лосиху (ныне Верх-Уба), так как прямое телеграфное сообщение с центром было умышленно заблокировано забастовщиками, 21 апреля телеграфировал в Семипалатинское самоуправление, в Томский комиссариат и в правление «Азируса» в Петроград. В Усть-Каменогорский исполком незамедлительно  пришла  ответная телеграмма-«молния» от министра-военведа Временного Правительства А.И.Гучкова с приказом освободить арестованных.

        1-го  мая мятежный Риддерск  поднял на Мохнатом Соколке Кукушкиной сопки красный флаг. Весь поселок высыпал на демонстрацию и на летучем митинге поддержал требования комитетчиков из совдепа и забастовщиков. Однако,   вмешательство рабочих в дела концессии встревожило всех членов Совета съездов представителей промышленности и торговли – политической организации крупнейших заводчиков и коммерсантов России. К делу об аресте администраторов Риддерской железной дороги подключился новый военный и морской министр Временного Правительства А.Ф.Керенский. Освобожденные из-под стражи Лахтин, Перельман, Котлов, Купцов, Сынкулисов, Викман, Мыжевский и Юдин ушли в отпуска, Юрасов подал прошение об отставке, Шиманов отказался выполнять свои требования «в связи с нервным расстройством».

      Твердо держался один Н.К.Лессиг. В отчете за май он сообщает Лесли Уркварту: «Предъявленные рабочими требования… пока не удовлетворены… у нас нет никакой гарантии в том, что домогательства рабочих не повторятся в ближайшем будущем. На улучшение рассчитывать нет оснований… Нет хлеба, не исключается возможность разгрома нашего хлебного магазина местным населением. В конце июня, начале июля наступит голод. Мяса нет… Усть-Каменогорский, Томский, Змеиногорский, Семипалатинский продкомитеты на все наши телеграммы отказывают или не отвечают. Принимая во внимание все перечисленное, я полагал бы, что начинать в такое время как сейчас, осушение Риддерского рудника было бы чрезвычайно рискованно… Водоотлив требует затрат. В то же время неизвестно, что даст завтрашний день, когда вместо администрации хозяйничают «товарищи». Лессиг извещает, что в настоящее время потребность фабрики в руде вполне удовлетворяет Сокольный рудник. С 27 мая действует регулярное железнодорожное сообщение, управляющий обещает с середины июня ежедневно отправлять на пристань по два состава концентратов с грузом 4000 пудов каждый.

         В результате Уркварт принимает решение: « Я не считаю, что сейчас удобное время для того, чтобы основывать какое-либо новое предприятие». (109). Опытный бизнесмен понимает, что не смотря на то, что рудники и производственные мощности находились в рабочем состоянии, запросы рабочих ставили под угрозу производительность и прибыльность. Руководители были вынуждены поднять заработную плату до  сорока процентов и снизить количество часов, к тому же все труднее было найти квалифицированных работников. Уркварт был более чем  недоволен и рассматривал возможность жестких мер: «Если рабочие будут продолжать выставлять требования анархичной природы, гораздо проще и выгоднее просто закрыть предприятие вместо того, чтобы пытаться удовлетворять их абсурдные  требования. Если будет необходимо, то именно так мы и поступим, вместо того, чтобы просто выбрасывать на ветер деньги акционеров.» (110).

      В объяснительной записке за 1917 год,  отправленной в Петроград, Николай Лессиг уведомляет: «Администрация по рудникам предполагается усиленная, что по нынешним временам мы считаем неизбежным, так как главная масса рабочих нашего предприятия  работает принудительно, крайне неохотно и настроена враждебно, даже злонамеренно. Поэтому за этими рабочими нужно вообще следить в высшей степени зорко, постоянно принуждать их к работе, предупреждать вредные действия. Незначительное количество русских рабочих донельзя лениво работают. Полагаться на киргиз не приходится, уходят массами, не прельщаясь даже прибавками к  их платам.»

         Правление концессией учредило штат полицейских надзирателей за рабочими обогатительной фабрики – двух человек, в помощь им трех смотрителей и трех их сменщиков, Поставили надзирателей над рабочими мастерской, конного двора, Быструшинской ГЭС, железной дороги – четыре стражника и один урядник. На рудниках тоже назначили двух стражников. Всеми полицейскими силами в Риддерске стал командовать пристав полиции Конобасов. Кроме этого Лессиг имел платных осведомителей и среди населения.

    В письмах Уркварта того периода постоянно звучала проблема недостатка продовольствия. Он пишет жене: «Это не является деятельностью нашего предприятия, но мы, тем не менее, покупаем продукты питания в больших количествах и продаем их рабочим по себестоимости» (111). В то же время: «Бумажные деньги настолько обесценились, что цены поднимаются непомерно высоко, практически в пять раз по сравнению с тем, что было. Одежду не купишь ни за какие деньги. Хлеб продается по талонам»(112).

      1 июня  Л.Уркварт и В.В.Меллер-Закомельский пишут категорическое требование Председателю Временного Правительства князю Г.Е.Львову усмирить рабочих Риддерска и Экибастуза (где сложилась аналогичная общественно-политическая ситуация) в противном случаи оба высказали возможность локаута, сворачивания и остановки всех работ: «В самом   начале войны, при могучем содействии английских капиталов и технических сил в Прииртышском крае было положено основание крупному предприятию по выплавке металлов из риддерских руд…. Все попытки достигнуть промышленных  результатов в обработке этих сложных агломератов встречали непреодолимые технические препятствия. Только благодаря привлечению к делу всемирно известных представителей современной горной техники удалось ныне путем крупнейших затрат  вполне определить мощность месторождения и установить новый, еще не ведомый в России, способ обогащения и разделения этих руд…

      Нашим обществам (Риддерскому и Киргизскому, М.Н.)… удалось выполнить намеченную программу оборудования. Так, что уже в 1915 году приступлено было к добыче руды и угля… пущена в ход опытная обогатительная фабрика, а в конце 1916 года открыто производство металлов в значительном количестве… Путем же постепенного увеличения (его) предполагалось в течение четырех лет довести выплавку металлов до размера, превосходящего сегодняшние показатели в четыре раза… В конце 1915 года выяснилось, что вздорожание материалов и рабочей силы… повлекут за собой добавочные расходы, не предусмотренные (первоначальной) сметой. И действительно,  к производству  было  приступлено лишь в августе 1916 года, и то в весьма не значительном размере…

       Не смотря на увеличение денежной потребности, английская группа неизменно представляла необходимые средства в убеждении, что… к  весне 1917 года выручка за металлы не только  покроет  текущие расходы, но и даст некоторый излишек, который обеспечит возможность продлить выполнение (задуманной) строительной программы…

        Происшедшие после государственного переворота события коренным образом  нарушили эти предположения. В марте сего года… со стороны рабочих (наших) обществ были предъявлены различные требования… налагающие добавочные расходы в размере   1745000 рублей в год.  Действия рабочих не только резко пошатнули финансовое положение предприятия, но и привели его в полнейшее расстройство… принуждая временно приостановить или даже вовсе прекратить свое производство (локаут, М.Н.)».

        Накануне, 31 мая, подобная записка была отправлена и военному и морскому министру Временного Правительства  А.Ф.Керенскому.

     У самого Лесли Уркварта взгляды на февральский переворот  в конце первой недели июня были спутаны.  С одной стороны, он высказывал озабоченность по отношению к общей политической ситуации: «позиция в любой момент может стать решающей, как  для экономической, так и для политической анархии потребуются года для того,  чтобы обеспечить успешность компании, которая бы повысила энтузиазм армии и привела страну в чувства» (113). С другой стороны, он был полон оптимизма по поводу того, что российское правительство предпримет все меры для того, чтобы поддержать прибыльность и производство Сибирского имущественного комплекса. Более того, Уркварт пишет о том, что Меллер-Закомельский и Иванов «уделяли все свое время  делам наших компаний. Участие в различных правительственных комитетах бесценно для получения информации и помощи в выделении финансовой поддержки правительства» (114). К середине июня его надежды практически иссякли, «политические вопросы плохо движутся и в настоящий момент мы не видим какого-либо просвета».

      Стало очевидным, что события в Риддерске и Экибастузе, многократная переписка руководства обеих компаний по общественно-политическим и финансово-экономическим вопросам привлекли внимание членов Временного Правительства к Западно-Сибирскому региону, как к неблагополучному во многих отношениях. Выявилась трудность в управлении такой громадной административно-территориальной единицей, как Томская губерния и 17 июня 1917 года правительство  издает постановление о разделе Томской губернии (в административном подчинении которой в качестве волостного  центра, Змеиногорского уезда, Бийского округа состоял поселок Риддерский) и выделении ее южной части в новую, Алтайскую губернию.

         «Наше положение в России находится под угрозой» - констатирует Уркварт. Это отчаяние было вызвано несколькими причинами: и подавленным состоянием друзей и знакомых в Петрограде, и отсутствием писем из Лондона от семьи, и губительной неопытностью представителей новой власти. «Работа стоит на месте, вся энергия рабочих сконцентрирована на анархистской политике и трудовой пропаганде. Продолжительность рабочего времени сокращена, а зарплата выросла, управление изменилось, рабочие бросают работу с огромным восторгом, и мне кажется, что только полная остановка всего производства, которая вызовет нужду, сможет привести людей в чувство…  России нечего будет делать в будущем со своим социализмом, поскольку потребуется несколько десятилетий на то, чтобы в России появилась своя промышленность. Напротив, я уверен, что будут созданы особые условия для развития горно-рудной промышленности и индустрии, потому как этих отраслей практически не существует. Поскольку Россия и Сибирь так богаты полезными ископаемыми, что теперь начинают  понимать, это будет статьей в восстановлении баланса иностранной торговли»(115). Это письмо, во-первых,  выдает тот факт, что Уркварта просто сбивали с толку  беспорядки по всей стране, потеря популярности Временного Правительства и быстрый рост влияния Советов. Во-вторых, что он не понимал сути рабочего движения и рабочей силы на фабриках страны. В-третьих, и это главное, - он воспринимал революцию как временные беспорядки, вызванные усталостью от войны, неудовлетворительным государственным руководством и неудачами на фронте.            

 

 

 

                                       8. И   В  РИДДЕРЕ,  И   В   ПИТЕРЕ.

 

                                                              «Этот период до октября будет трудным

                                                           но я надеюсь, что, имея немного терпения,                                                                                                                                мы преодолеем все трудности». 

                                                                                                     Д.Л.Уркварт                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          

 

 

        В мятежном Риддере (здесь и далее в документах поселок Риддерск стал называться Риддером, М.Н.) с полной силой полыхало пламя политической борьбы. 27 июня совместное заседание союзов рабочих и служащих риддерских предприятий подтвердило предыдущие требования забастовщиков к управлению концессией, сделав дополнение о предоставлении права на бесплатный проезд по железной дороге рабочим один раз в месяц с грузом-багажом и с семьей в случае увольнения. На этом же собрании была избрана делегация для вручения пакета требований лично правлению в Петрограде. От союза рабочих был делегирован слесарь А.П.Шипунов, от союза служащих – горный инженер Б.А.Стойлов, от союза железнодорожников – столяр Савельев (по другим источникам Соловьев).

     12 июля делегация прибыла в Петроград, остановилась в гостинице «Лондон». Утром следующего дня риддерцы отправились на штаб-квартиру «Азируса» по адресу Невский проспект, дом №1. Позднее Б.А.Стойлов вспоминал: «На заседании правления под председательством директора Иванова нам отказали в повышении ставок как рабочим, так и служащим. На поденщину было добавлено по двадцать копеек. По моему, при обсуждении всех этих вопросов присутствовал и Уркварт, но ясно я его не помню. Видимо, он действовал лишь на своих директоров, в сам оставался в тени.

      Не получив удовлетворительные ответы на наши требования, мы пошли в министерство труда (министром в то время был М.И.Скобелев), но разговор вели с заместителем министра, который при нашем присутствии договорился с правлением «Риддерского акционерного общества» о совместном заседании. Это заседание с его (зам.министра) и нашим участием состоялось в правлении. Из представителей общества были директор Иванов и еще несколько человек, в их числе кажется был и Уркварт. Результаты переговоров ни к чему не привели, в каком-либо удовлетворении требований нам было отказано».

     Тем не менее, узнав о нахождении в Петрограде делегации из далекого Риддера, министр труда Временного Правительства М.И.Скобелев делает запрос Л.Уркварту на предмет решения вопросов ходоков. На что последний 1 августа ответил: «Насильственное  вмешательство рабочих в управление предприятиями и захват их не может быть терпим, что плата низка, с таким взглядом правление не считает возможным согласиться. Ваши комиссары омской продовольственной управы сами установили цены на продукты в Сибири. Ввиду изложенного и при испытываемых обществом финансовых затруднениях, вызванных главным образом понижением производительности труда на предприятиях общества, правление не считает возможным пойти на увеличение зарплаты». Уркварт, в свою очередь требует от правительства введения сверхурочных работ «на оборону», круглосуточных работ в шахтах. На вопрос о 20%-ной надбавке военного времени ответил: «По указанным выше соображениям правление не имеет возможности согласиться на это требование». Об отмене штрафов: «Будем не только штрафовать, но и выгонять с работы». По поводу рассмотрения трудовых споров пояснил, что «мы действуем по закону, который вы же, Временное Правительство, и установили». О спецодежде и обуви для работы в мокрых забоях: «Нами посланы тридцать непромокаемых костюмов, заказанных в Англии, пятьдесят фуражек – в Швеции, пятьдесят штанов – в Америке».

      До самой осени то усиливалось, то ослабевало противостояние политизированных  риддерцев с руководством концессии.  Н.К.Лессиг передавал в Петроград: «Отказ правления повышать жалованье в настоящее время, как советовали мы, без сомнения правилен с точки зрения финансового положения и общей тактики» (116). Как следствие противостояния – «замечается сильное течение рабочих как мужчин, так и женщин к оставлению работ.»(117). «Главный регулятор плат, т.е. спрос и предложение труда в ближайшем будущем (я полагаю в октябре) должен значительно измениться в нашу пользу, в виде того, что многие предприятия в России вообще и в Сибири в частности – закрывающиеся (как, например, Зыряновские рудники и рудники общества «Золото»).

        До усмирения рабочих волнений директор-распорядитель дает указание о прекращении работ, не связанных с отправкой руды и «заморозить» выдачу зарплаты. Питерские донесения Н.К.Лессига Л.Уркварту в то время звучали стандартно: «Риддерский рудник – никаких  подземных и поверхностных работ не производится… так как фабрика стояла и не было необходимости выламывать руду. Потребность фабрики  в… августе и до конца навигации будет удовлетворена главным образом из старых кабинетских штабелей…» (118). Отчет показывает, что в этих штабелях имеется 5500 тонн сульфидной руды со средним содержанием цинка 21%. Или: «В течение всего месяца продолжалось сокращение рудничной деятельности, некоторое количество военнопленных было рассчитано, другие сами покинули рудник. В отдельных случаях их места занимают возвращающиеся с фронтов ранее мобилизованные горнорабочие». Положение рабочих еще более ухудшилось в связи с бешеным ростом цен на продукты питания и предметы первой необходимости, что и стало одной из причин незначительной уступки стойкого Лессига: «Значительное повышение цен на предметы первой необходимости побуждает меня настойчиво просить правление повысить ставки… Вы скоро получите мою русскую телеграмму с требованиями рабочих и служащих»(119).

        В связи обострением ситуации с продовольствием, союзы рабочих и служащих создают продовольственный комитет, в задачу которого входит контроль за работой рудничной лавки. Стоило администрации самовольно сократить паек муки и была обнаружена спекуляция продуктами, комитетчики организовали митинг протеста, на котором  приняли резолюцию с требованиями: «Не уменьшать пайка!». Представители администрации пытались было не подчиниться, на что вскоре состоялся второй митинг рабочих и служащих, который носил более бурный характер. Служащий конторы Бочкарев в своей речи призывал к расправе над Лессигом, за что последний уволил его с работы. Однако, Бочкарев оказался членом рабочкома, который совместным решением тут же постановил, чтобы Лессиг восстановил его на прежнем месте работы. Приказ об увольнении был отменен.

       И не смотря на обещание полного прекращения работ в Риддере, Н.К.Лессиг поручает задание сметчикам на составление сметы расходов на 1918 год, руководствуясь следующими данными: по горному отделу, предполагая круглогодичную работу существующей обогатительной фабрики, сметную годовую добычу руды по Сокольному руднику определить в размере 2850000 пудов. При условии получения некоторого запаса довести эту цифру до трех миллионов пудов. Осушение Риддерского рудника в смету включить, хотя фактически приступить к этой работе только в том случае, если будут иметься следующие условия: 1.Невмешательство советов служащих и рабочих в дела управления. 2. Разрешение продовольственного вопроса. 3.Обеспечение рудника таким количеством рабочих, чтобы возобновление Риддерского рудника не отозвалось на сметной производительности Сокольного рудника и 4. Обеспечение Риддера силовой установкой второго котла и углем. Начало осушения Риддерского рудника наметить на 1 июня 1918 года. Прессовку шахт по Риддерскому руднику в смету не включать. Из новых собственно рудничных построек ограничиться  самым необходимым.

      По фабрике – эксплуатационная смета по переработке запланированной на год руды и смета постройки второй флотационной единицы.

      По строительному отделу – постройка четырех казарм по 16 комнат каждая, двух домов по четыре однокомнатных квартиры с кухней каждая, двух домов по две двухкомнатные квартиры с кухней каждая, двух домов по две трехкомнатных квартиры с кухней каждая. Кроме этого планировались постройка новой литейки и силовой станции, окончание строительства главной конторы.

       По железной дороге: окончание моста через рукав Громатухи, смягчение уклонов до 0,018. радиусов до 70 сажен и баллансировка пути. Примечательно, что концессионная смета на 1918 год предусматривала исправление (ремонт) дорог и мостов в самом поселке от лаборатории до гостиницы, от кинематографа до Сокольного рудника, от дороги в гостиницу до рабочей колонии и дороги к обогатительной фабрике.. «Коли шоссировать дороги по условиям времени будет затруднительно, то во всяком случае надо сделать хорошие грунтовые дороги, с канавами для отвода вод. Исправление дорог, - отмечалось в рекомендации Лессига сметчикам, - желательно передать железнодорожному отделу, так как в нем имеются специальные десятники, знающие эту работу лучше, чем десятники хозяйственного отдела».

      По хозяйственному и лесному отделам предлагалось заготовку дров сократить до минимума, то есть получать дрова только попутно с заготовкой строевого и крепежного леса. Все лесные операции, в том числе и для железной дороги (заготовка шпал) сосредоточить в лесном отделе.

     Не смотря на неудачи российской политики Лесли Уркварт  не был пессиместичен относительно будущего, он видел очевидную картину: в Сибири должно производиться дальнейшее освоение минеральных ресурсов; транспортную и железнодорожную сеть необходимо улучшить; железодобывающей и стальной промышленности необходим новый импульс; импорт меди, свинца и цинка значительно уменьшится; иностранные кредиты начнут поступать благодаря большему производству золота; сопутствующие производства обеспечат больше рабочих мест и диверсифицируют производственную базу; государство получит на долгое время источник доходов от ежегодных налоговых платежей. «Необходимо, однако, иметь в виду, что предприниматели, работающие в горной промышленности, сильно рискуют, изыскивая, разведывая и разрабатывая такие месторождения. Таким образом, с целью побудить капиталистов взяться за эту важную работу первопроходцев, необходимо, чтобы законодательство представляло им благоприятные условия для покрытия рисков на долгий период ожидания, пока вложенные капиталы начнут приносить доход» (120).

    13 июля Уркварт с энтузиазмом пишет Митчеллу, что после переговоров с премьер-министром Георгием Львовым и министром финансов Андреем Шингаревым он поверил в возвращение политической стабильности, что министры-социалисты «сейчас ясно видят, что труд не может существовать без капитала, что волнения рабочих на разных фабриках и шахтах были «только лишь случайными», и что «русские люди не готовы для социализма в любой форме». Он повторил, что Сибирь предложит «огромное поле для выгодных вложений капитала в будущем(121).

        Однако, становилось очевидным, что Уркварт был озабочен дальнейшим развитием политических событий, и прямо заявляет в одном из интерьвью, что Британское правительство должно «немедленно организовать отпор революции, пока есть время»(122). Несмотря на осуждение большевизма и предположение, что они будут отстранены от власти в ближайшем будущем, Лесли Андреевич высоко ценил решительность их лидеров, которым нечего было терять. В то время как одно официальное лицо объявило, что «мистер Уркварт  несомненно находится под впечатлением от больших финансовых потерь, которые были вызваны революцией».

     Когда В.В.Меллер-Закомельский сообщил ему в Лондон о революции и решении большевиков национализировать банки и промышленность, подвергнув таким образом опасности сибирские предприятия, им было принято решение (123).  Искоренение большевистского режима стало для Л.Уркварта, официально названного советником союзной интервенции в России, личным крестовым походом.

    Для Риддера проводимая концессионерами политика постепенного сокращения объемов работ привела к тому, что с 17 января 1918 года все эти работы были полностью остановлены. Менее стойкие, а возможно более дальновидные, английские специалисты, приглашенные для работы на Рудный Алтай, отбыли на родную землю.  «Первой ласточкой» стал Мадж, потом Джонс, потом демонтировал свои паровые  станки алмазного бурения Клиффорд и отбыл с семейством в «туманный Альбион». Замкнули список Теллам и Темпльтон во главе с инспектором правления Коллинзом, которые 2 января 1918 года уехали домой через Японию.

     Правда, в декабре была предпринята попытка совместной трудовой деятельности концессионеров и представителей рабочего контроля. Лессиг даже отправил 10 января в Петроград Уркварту телеграмму: «Фабрика возобновила работу, отправка (концентратов) понемногу продолжается». Однако, неделю спустя производство встало. Н.К.Лессиг пытается создать отряд охраны оборудования и складов, для чего 21 января обратился к атаману 3-й казачьей дивизии Веденину отправить в Риддер двадцать казаков. «Генерал согласился выполнить наше требование, - писал Лессиг Уркварту, однако, - из разговора с одним из членов совета солдатских, рабочих и казачих депутатов мы узнали, что по всей вероятности эта организация (совет, М.Н.) согласится на посылку только солдат из интеллигенции и отдельных офицеров… Мы решили, что эта организация едва ли отправит отряд для защиты «буржуазии» (124).

     4 февраля 1918 года совет союзов рабочих и служащих Риддерских предприятий собрал многолюдный митинг, на котором управляющий сделал заявление, что возобновлять риддерское производство нецелесообразно, так как себестоимость цинка на рынке упала до ста рублей за пуд, К тому же, в связи с отъездом иностранных специалистов, инженеров и техников, пускать обогатительную фабрику нельзя. С пуском предприятия придется подождать до установления мира в Европе. А пока рабочим можно заняться добычей извести и производством металлоизделий на продажу.

      Не смотря на это заявление, митингующие предъявили ультиматум администрации концессии с требованием повысить зарплату и увеличить продпаек: «Если правление гарантирует всех остающихся на работах расчетом на указанных основаниях (то есть, выдача выходных в размере двухмесячного оклада или месячного оклада и пайка для семьи до эпохи навигации, М.Н.) независимо от того пожелают ли они сами уйти или будут рассчитаны, то этим остающиеся  рабочие удовлетворяются» (125). Железнодорожники дополнили ультиматум требованиями выдачи уволенным выходного пособия от четырех до шестимесячного оклада. Резолюцию митинга доставил в Семипалатинск председательствующий кузнец С.Д.Шишкин.

       В марте в Риддер приехал делегат от Высшего Совета Семипалатинской губернии, «помощник машиниста товарищ Самель», чтобы путем выборов создать здесь объединенную комиссию из членов союзов рабочих и служащих. Избранной комиссии было предложено  составить смету на ведение работ на предприятиях, после чего губернский Семипалатинский совдеп ходатайствовал перед Советом народных комиссаров Российской советской республики об отпуске денег для ликвидации безработицы в  Риддере  Совнаркомом было разрешено союзу банков «выдать под залог имущества Риддерскому горно-промышленному обществу ссуду в 150000 рублей (при этом само общество имело долг перед банками в около 750000 рублей) для удовлетворения рабочих и служащих и на ведение текущих дел общества с расчетом, что если Риддерское горно-промышленное общество возобновит работы, то удержать с него, а если же предприятия будут национализированы, то меньшая сумма капитала общества перейдет в капитализацию.»(126).  Кроме этого Омский совет утверждает нормировочные цены на труд на Риддерских предприятиях: в 8-часовой рабочий день для поденного рабочего – 6 рублей; слесарю 1-й руки – 9 рублей, 2-й руки -  8 рублей; каменщику 1-й руки – 8 рублей, бурщику – 9 рублей, плотнику – 9 рублей; конторщику-счетоводу и табельщику – не ниже 225 рублей в месяц; штейгеру – не ниже 250 рублей в месяц и т.д.

      8 апреля избирается состав первого Риддерского совдепа, куда входят: Осипов Василий Дмитриевич – председатель;  Ляпунов Иван Митрофанович, Третьяков Николай Иванович и Жарков Николай Алексеевич – члены совета.  Через месяц состоялось общее собрание союзов рабочих и служащих, создавшее еще одну комиссию для контроля над производством.  Ранее избранная «сметная» комиссия осуществляла контроль за правильным расходованием ссуды Высшего совета Семипалатинской губернии. «Своя» комиссия действовала на железной дороге  Риддер - Усть-Каменогорск. А для решения спорных вопросов при уездном (г. Усть – Каменогорск) совдепе создается отдельная коллегия, в составе: «Один голос от управления предприятия, один - от Риддерской контрольной комиссии, один – от Усть-Каменогорской контрольной комиссии и два голоса представителей уездного совдепа.

    В это время губернский Семипалатинский совет ходатайствует через Западно-Сибирский крайсовнархоз перед советским правительством о национализации Риддерских предприятий. С этой целью из Омска в Москву выезжает председатель крайсовнархоза П.И.Воеводин. 10 мая он докладывал Ленину о положении дел и перспективах народного хозяйства Западной Сибири, а на следующий день, 11 мая 1918 года Совнарком РСФСР принимает постановление о национализации всех предприятий «Риддерского горно-промышленного общества».

    А Экибастузские  угольные копи были национализированы явочным порядком и туда Омским Совнархозом был послан политком, по профессии портной.(127). В Риддере управляющим, под надзором рабочей контрольной комиссии, оставили Н.К.Лессига, эту должность он занимал до 16 января 1920 года, когда его   назначили заведующим металлургической секцией Семипалатинского губсовнархоза. Его задача оставалась прежней – обеспечение технической охраны  и порядка на промобъектах, ремонтные работы в мехмастерских.

 

 

 

 

 

 

                             9. ФЛАГМАН   СОЮЗНОЙ  ИНТЕРВЕНЦИИ.

 

                                    «Большевизм – это утонченный яд, (который) требует

                                                кровопролитного пути революции и разрушения»                                    

                                 Д.Л.Уркварт

 

       Лесли Уркварту не терпелось вернуть политическую стабильность, не смотря на общественные заявления и статьи с обратным смыслом, он не желал спекулировать своими предприятиями на врожденном консерватизме той немалой части русских рабочих, которая была временно сломлена событиями 1917 года. Он понимал, что для улучшения дел в Петрограде и Москве необходимы союзники для переоценки их военной стратегии, которую,  казалось, Россия извлекла из войны. Когда с целью координирования деятельности между министерством иностранных дел и военным министерством Британии создается Российский комитет, на четвертый день его существования, 11 января, Уркварт вступает в него, предлагая свою помощь и многочисленные связи в России.

      Комитет предложил Уркварту рассмотреть принятый 12 января 1918 года большевистский указ о конфискации (национализации) Кыштымского имущества, которое, как было объявлено, является собственностью русских на основании того, что администрация отказалась признать его управление рабочим комитетом.  В телеграмме, отправленной Уркварту Романовым, также говорилось об изъятии золотых слитков из офиса в Кыштыме и совершении налета на  офис в Петрограде. Стало известно о подписании официальной большевистской делегацией 3 марта договора, в соответствии с которым Россия перестает быть вовлеченной в военные действия,  передает четверть территории своей европейской части Союзу центральных держав и отказывается от иностранных долгов с конфискацией иностранного имущества. На что Л.Уркварт составляет иск Кыштымской компании против нового режима, где  уточняет стоимость собственности и активов, а также предусматривает возмещение ущерба и потери прибыли в 25241325 фунтов стерлингов. Три месяца спустя он предъявляет иск для Иртыша (в том числе и Риддера) в размере 27500000 и для Таналыка в размере 3993000 фунтов стерлингов. Кроме этого он созывает совещание банкиров и фирм, попавших под влияние большевистского указа о международной национализации, и обращается к силовым ведомствам Британии с просьбой о проведении военной миссии во Владивосток для предоставления помощи  самопровозглашенной Федеральной Республике Сибирь. Основную интервенционистскую идею он выражал тенденциозным  заявлением: «Безусловное уважение к иностранным представителям и молчаливое признание их превосходства очень глубоко проникло в подсознание русского народа. Русский народ зачастую за время своего существования следовал и подчинялся правилам иностранцев. Я убежден, что в настоящий момент именно это отражает их настрой и характер.» (128).

      Уркварт предложил вести объединенную деятельность Владивостока с британскими, американскими и японскими войсками для постепенного контроля Транссибирской железной дороги и объединения сил с контрреволюционными группами по всей Сибири.

     В составе, так называемой, Экономической Делегации Л.Уркварт официально посещает  Мурманск, Архангельск, Вологду, Москву. Его многочисленные письменные работы и записи подтверждают факт, что в задание входило не только обсуждение способов ведения торговли между торгпредствами России и Британии, но и тривиальный сбор шпионских сведений,  возможности вмешательства в банковские операции на территории России, особенно в деятельность Сибирского банка, членом совета которого был  Уркварт.

     В  июне 1918 года в Семипалатинске происходит контрреволюционный переворот, по всему региону, в том числе и в Риддере восстанавливаются старые порядки: вернулась концессионная администрация, земская управа, были упразднены совдеп и все рабочие комитеты. Начались работы по оживлению производства. Инженер Тарасов рапортовал в горнорудное управление в Барнаул: «Риддерское горнопромышленное общество, узнав по телефону 14 июня, что после падения советской власти в городе Усть-Каменогорске комиссаром уезда издан приказ, которым все декреты советской власти отменяются, стало принимать меры к восстановлению некоторых работ и приемке уволенных служащих»(129). Приоритетное направление было отдано добыче свинца, часть которого напрямую шла Колчаку, «производились опыты получения свинца из руд, опыты получения дроби, опыты извлечения золота цианированием,  извлечения металлов электрическим путем» (130).

       Оккупация Архангельского порта вооруженными союзническими силами 2 августа 1918 года считается началом военных операций, а 13 августа британская интервенция уже была в полном разгаре. Вернувшийся в Англию воинствующий безнесмен предложил свою безоговорочную поддержку контрреволюционному движению, предоставив ему ресурсы своих компаний.  Втечение последующих пятнадцати месяцев он сыграл решающую роль в разрушительной гражданской войне, захватившей всю Россию.

      Между тем, к концу осени 1918 года белогвардейские армии были в состоянии претендовать практически на всю Сибирь. Под их контролем находилась Транссибирская железная дорога, а большинство боев происходило вдоль магистральных линий, так как обе армии (Красная и Белая) зависели от поставок продовольствия и вооружения, но  сельское хозяйство и промышленность были нарушены. Красная Армия зависела от поставок из Москвы, а Белая – от поставок из Владивостока. Значительные ресурсы европейской части России, большое население и сложная сеть железных дорог дали большевикам ряд военных преимуществ, поэтому, вплоть до Екатеринбурга железные дороги находились под управлением их войск. Большая же часть Сибири, напротив, была заселена негусто, с довольно суровыми условиями, не позволяющими содержать большое войско и создающими значительные транспортные и коммуникационные трудности. В подобных обстоятельствах, обеспечение военных поставок из Кыштымского региона играло для Белых очень важную роль.

      В эпицентре боевых операций находились и два старших сотрудника Уркварта. Преемник Иванова на посту главного управляющего в Кыштыме, Вогулкин был назначен полномочным представителем Уральского Временного Правительства, созданного в июле 1918 года в Екатеринбурге. Уже в  следующем месяце  он открыл цеха Кыштымской фабрики, постепенно разгоняя местные рабочие и большевистские комитеты (131). В Верхнем Кыштыме была перезапущена одна доменная печь.  Другая установка была передана для производства золота и серебра из имеющего сырья и шламов. Заводы по производству  серной кислоты и динамита были запущены на полную мощность. Главный управляющий Иртышской компании Феодосьев также сыграл важную роль в обеспечении поставок угля для железных дорог Белой Армии, он был основным источником сведений для Уркварта по событиям в Сибири.

     В ноябре 1918 года  вице-адмирал Колчак А.В., являвшийся военным министром Омского правительства, путем государственного переворота захватил власть и объявил себя Верховным правителем России. На следующий день Феодосьев телеграфировал Уркварту, что «согласился содействовать главе государства в финансовых вопросах, а также выступать в роли президента нового Чрезвычайного финансового комитета, временно прекратив выполнять свои должностные обязанности во всех наших компаниях» (132). Уркварт согласился на работу Феодосьева министром финансов при Колчаке, что дало повод отдельным политическим деятелям и представителям прессы обвинить бизнесмена в личных консультациях «Верховного» по финансовым вопросам, хотя сам он неоднократно и публично отрицал эти обвинения. А в Омске собрались представители правления «Иртышской корпорации». М.М.Федоров вызывает из Риддера Лессига.

     Призывы Уркварта к прямому удару по Петрограду и Москве, наконец, возымели действие – армия Колчака  начала наступательные операции. В течение марта-апреля 1919 года белогвардейские отряды продвинулись в западном направлении, вновь захватив Екатеринбург, Пермь и Уфу,  угрожая Казани и Самаре.

       Из письма Лессига Колчаку: «Создавшаяся политическая обстановка не дает возможности обществу (концессионному) использовать предоставленное царским договором право…Так, крестьяне Риддерской волости рубят самовольно леса, незаконно пользуются казенными землями, не платят податей и всякий, кто решится сослаться на законы, подвергается насилиям. При таких условиях геологические партии общества подвергаются нападениям со стороны крестьян, считающих местность, предоставленную концессии, «народной» землей и даже строят самовольно на отводах избы.» Подобные рапорты и жалобы с просьбой защиты интересов концессии от самоуправства риддерского населения возымели свое действие. По требованию Уркварта и главы военной британской миссии при штабе Колчака генерала Альфреда Нокса, по приказу белоказачьего атамана Б.В.Анненкова в Риддер прибыла специальная карательная экспедиция (так называемые  «черные гусары», М.Н.) под командованием есаула Карамышева. По поселку и окрестным селениям начались аресты, допросы, порки. С особым старанием искали бежавшего 30 июня из Усть-Каменогорской тюрьмы местного большевистского активиста Степана Шишкина.

     15 июля по всей Алтайской  губернии вводится  военное положение. Вызвано это было началом повсеместного организованного сопротивления алтайского населения белогвардейскому движению, сопровождавшегося тяжелыми, кровопролитными боями. Особо успешно сражались партизанские отряды соединения «Красные орлы».

      Несмотря на успех, достигнутый в начале 1919 года, контрреволюционное движение никогда не отличалось сплоченностью. Интересы его лидеров имели многие различия (133) и, несмотря на некоторый энтузиазм, Белое движение быстро пошло на убыль. Как только Красная Армия собралась с силами, армия Колчака смешалась и отступила.10 декабря советская власть вернулась в Риддер, вновь организуется Риддерский волостной ревком, в состав которого входят Шишкин, Ополько и Пименов. Незадолго до этого события, очевидно сознавая, что много сил и средств было напрасно вложено в восстановление, реконструкцию и разработку Риддерского горно-промышленного комплекса, специалисты концессионного управления   демонтировали наиболее дорогостоящую из завезенного оборудования - гидротурбину Быструшинской ГЭС и погрузили в эшелон, следующий в Иркутск (несколько позднее этот вагон был обнаружен в Экибастузе и возвращен в Риддер). Оставшиеся без водоотлива, не  работающие шахты заполнились грунтовыми водами без помощи со стороны.

     Когда всего 12 верст отделяли Кыштым от грозной линии фронта и наступающих частей Красной Армии, Вогулкин приказал рабочим разобрать оборудование и остановить деятельность заводов по изготовлению боеприпасов, а так же работу близлежащих угольных шахт. Главные детали, такие как электрогенераторы, паровые турбины, а также чертежи и спецификации на единственном имевшимся в наличии исправном локомотиве  были отправлены на восток. Несмотря на это, один из старших механиков заметил: “из-за плохой организации железных дорог многое будет утеряно при перевозке... и вряд ли возможно  будет восставновить что-либо после прихода большевиков”.

     Работа персонала  была временно прекращена, когда отступающие, деморализованные белогвардейцы начали воровать все, что попадалось им под руку: от провианта до материалов. Год назад пришедшие к власти большевики уничтожили всю документацию горно-рудного предприятия и захватили 448 тысяч рублей наличными и металла на 4.500.000 рублей. Позже, при Вогулкине предприятие внесло большой вклад в поддержку Белого движения выпустив 105 тонн динамита, 32 тонны  пирокесилина и 160 тонн глицерина.  В литейной производились оболочки для бомб и другие, необходимые для армии изделия., а в угольных шахтах добывался уголь, применявшийся в качестве горючего для курсирующих по Транссибирской магистрали белогвардейских поездов. Вокулкин лично секвестировал и сопроводил во Владивосток 13.166 унций золота и 130.000 унций серебра извлеченных из шламов ранее добытой кыштымской руды. К концу июля 1919 года некогда крупнейшее предприятие основной металлургии  империи превратилось в страшный скелет с не подлежащим восстановлению заводом, затопленными медными копями и разбежавшимся персоналом. (134).

     Техническая команда Уркварта, состоящая из Джонса,  Стикни, Гаррисона и Джилла через Владивосток прибыла в Экибастуз для подготовки программы 1919-1920 гг по перекачке, плавке и проходке стволов, целью которых был вывод Риддерских и Степных медеплавильных заводов на полную мощность.(135). Через Сибирскую компанию по МТО Феодосьев  получал необходимые материалы для оснащения рудников и рабочей силы.

     Однако, Белая Армия продолжала отступать, экономический         хаос сводил на нет все усилия по восстановлению нормальной денятельности. Сдача Омска 15 ноября возвестила о конце антибольшевистского  сопротивления в Сибири. Кроме того,  сильное воздействие на сторонников белого движения оказало заявление премьер-министра Великобритании Ллойда Джорджа, сделанное им в начале ноября 1919 года о том, что необходимо  рассмотреть “другие способы” достижения согласия в России.

      С приходом большевиков к власти Уркварт осознал, что ему следует умерить свои нападки на их режим и дистанцировать себя от Белого движения. В связи с этим он ограничивает свои заявления вопросами, касающимися непосредственно исков Русско-Азиатского объединения против российского правительства, воздерживаясь от более широких политических замечаний. Но уничтожить свидетельства причастности к поддержке Колчака Уркварту было нелегкой задачей. Его заявление о том, что максимум на что он решался была надежда на вооруженные силы союзников, с трудом вязалась с воинственной позицией, которой он придерживался последние два года. В конце сентября 1919 года газета“Дейли геральд” в открытую заявила: “Адмирал Колчак – личный друг господина Уркварта, а по словам близких – марионетка в его руках” (136). Полгода спустя знаменитого бизнесмена назвали “сибирским концессионером, непосперственно связанным с авантюрой Колчака”.  В январе 1921 года в ответ на утверждение Уркварта о том, что он “никогда не являлся финансовым советником Колчака” было опубликовано заявление, что положение Феодосьева“ четко указывает на очень близкую связь между Колчаком и Урквартом” (137). В архивах британского правительства за тот период, как и в личных бумагах Лесли Андреевича отсутствуют какие-либо документальные свидетельства его связи с котрреволюционным движением.

      И тем не менее, все переживания по поводу собственных дел и российской политики к рождеству 1919 года начали сказываться на состоянии здоровья Лесли Уркварта. Выглядел он много старше своего возраста, сильно поседел, щеки впали, подбородок заострился. Он был очень вспыльчивым человеком, но никогда не терял самообладания, много курил. Его часто можно было увидеть в библиотеке или в гостиничном номере размышляющим над финансовыми и деловыми вопросами, или в Британо-Российском клубе в Лондоне, президентом которого он являлся, или в роли вице-президента Российского отделения Торговой Палаты, обсуждающим достигнутые результаты и стоящим планы на будущее.

      Уркварт не был удовлетворен своей личной жизнью и не проводил должного времени в кругу семьи в Брэйстеде. После рождения их пятого ребенка, дочери Джины, которое он  очень ждал, Берил значительно отдалилась, стала уделять мужу меньше внимания. Тридцатиоднолетняя красавица, она проживала свою жизнь рядом с ним, заложником собственного бизнеса и чувства долга перед своими акционерами. Вряд ли Берил могла полностью ощутить  все то давление, которое на него оказывали его дела или известие о смерти отца... Все это усиливало  отчаяние Лесли Андреевича и в который раз убеждало его в том, что он был одиноким эмигрантом не только в своей любимой России, но и в собственнои доме.

    

 

 

 

 

 

 

 

                                       10. В   ПОИСКАХ   УТРАЧЕННОГО.

 

                                                   «Я всеми силами борюсь за здравомыслие и

                                               честность, и буду продолжать это делать дальше.»

                                                                                                          Д.Л.Уркварт

 

         К началу 1920 года Белое движение в России потерпело поражение. Считавшийся явным прагматиком Джордж Ллойд, заранее предвидевший это, объявил о введении новой Союзнической политики восстановления экономических отношений с советской Россией посредством установления коммерческих связей с российскими кооперативными сообществами. (138). Когда в январе 1920 года Верховный Совет Союза Держав  объявил о снятии блокады и начале торговых переговоров с Центросоюзом, мнение британской общественности относительно новой политики разделилось. Успех дела зависел от реакции Ленина, который стремился всячески прекратить гонения своего правительства Союзом Держав. Будущее молодой советской страны зависело от двух внешних факторов: торговли и кредитования, а юридическое признание будет лишь способствовать узакониванию существующего в стране режима. Ленин поддержал проведение переговоров для чего была создана делегация, которую возглавил Народный комиссар по Внешней Торговле Леонид Борисович Красин. В конце мая делегация прибыла в Лондон.

       Часто упоминаемый в прессе в качестве крупнейшего специалиста по коммерческой жизни России, Уркварт составляет письмо с подробнейшим перечнем совместных капиталов «Русско-Азиатской компании» на территории политически обновленной республики. Список насчитывал около 2.500. 000 акров земли; двенадцать разработанных металлических рудников с разведанными запасами, превышающими семь миллионов тонн руды и доходом, оцененным в 20 миллионов фунтов стерлингов; два медеплавильных завода;  завод электрического аффинажа; свинцовый завод; частично построенный цинкоплавильный завод; угледробильные и коксохимические заводы; мельницы для дробления золотой и цианистой руды с ежегодным объемом переработки  70.000 тонн; два завода по аффинажу шламов и слитков; сталеплавильный завод; металлопрокатные и сталелитейные заводы; заводы по производству серной кислоты и взрывчатых веществ; двадцать лесопилок; железнодорожные пути общей протяженностью 250 миль; речной флот из восьми пароходов и 24 барж и четыре города (Кыштым, Таналык, Риддер, Экибастуз, М.Н.)(139). Кроме того, в списке указывалось, что большевиками было конфисковано большое количество металлов общей стоимостью более двух миллионов фунтов стерлингов золотом и серебром; из банков изъята денежная сумма, равная 500.000 фунтов стерлингов, а в Петроградских бюро присвоен огромный запас ценных металлов. Обращая внимание на отсутствие в России налаженной транспортной системы и избытка сельскохозяйственной продукции для торговли, Лесли Уркварт утверждал, что за импорт Советское правительство вынуждено будет рассчитываться золотом, серебром и основными металлами, конфискованными у зарубежных предпринимателей.

      Представлявшая интересы Российской компании Эвелин Хаббарт сообщила, что для возобновления торговых отношений необходимо предварительное выполнение следующих условий:

1.       Российское правительство должно признать и полностью выполнить обязательства, связанные с международным долгом в отношении самой России, от которых они отказывались на протяжении очень долгого времени.

2.       Все движимое и недвижимое имущество, конфискованное или «национализированное» советским правительством, должно быть возвращено владельцам. В случае, если возврат  имущества невозможен, положена выплата полной денежной компенсации в размере его стоимости  (140).         

      Вскоре Уркварт снова акцентирует внимание членов Британского правительства: «Наша основная обязанность заключается в защите интересов 10.000 держателей акций «Русско-Азиатской компании», от лица которых мы должны напомнить, что советской властью было конфисковано около 120.000 унций золота и 1.000.000 унций серебра, в связи с этим мы обращаемся к правительству с просьбой потребовать у советской власти возврата этих золотых и серебряных слитков компании до заключения каких-либо сделок по золоту и серебру в этой стране или странах-союзницах.»(141).

     В конце июня переговоры были прекращены, Красин вернулся в Москву для получения политической консультации.

    Тем временем хозяйственная разруха на предприятиях Риддера усугублялась из-за того, что последние два-три года их оборудование и механизмы практически не ремонтировались, не заменялись, не реконструировались: работали с большими перебоями, остановками, неравномерной нагрузкой – отсюда и повышенная степень изношенности – свыше 50%. И не смотря на это, все 1178 рабочих Риддера были полны решимости победить разруху: «От рабочих Риддерского рудника, 10 мая 1920 года. Г. Усть-Каменогорск. Москва, Совнарком. Трудящиеся  Риддерского рудника приветствуют освободительницу от засилья буржуазии, атаманов-нагайщиков доблестную Красную Армию, вождя мировой революции Ленина. Победив врага на фронтах, все как один обещаем бороться с хозяйственной разрухой, всеми способами будем поддерживать советскую власть – защитницу трудящихся мира. Не пойдем на согласие с капиталом, которому объявляем войну. Да здравствует советская власть! Да здравствует создательница власти – рабочая партия коммунистов. Профсоюз.»

      Летом 1920 года решался трудный вопрос о сохранении Риддерских предприятий  для их последующего пуска. Немалую проблему создавали то и дело разгоравшиеся распри между Змеиногорским  уревкомом и Семипалатинским губревкомом по поводу того, кому должен быть подчинен Риддер – Киркраю или Сибири:

      «В Усть-Каменогорский усовнархоз, Риддерскому волостному ревкому. Ввиду попыток Усть-Каменогорского ревкома  реквизировать Риддерское золотопромышленное предприятие, Змеиногорский уревком уведомляет вас,  что в Змеиногорском уезде распоряжается Змеиногорский уревком. И никакие  реквизиции иноуездной власти без согласия Змеиногорского уревкома не допустимы и противозаконны… Вам предлагается немедленно взять Риддерское предприятие на учет и до приезда представителя Змеиногорского  уревкома… никого и ничего не выдавать… 25 января 1920 года».  Судя по дате на депеше у Риддерского золотопромышленного предприятия был уже новый управляющий, бывший заведующий делами концессионного начальства К.Д.Комитуполло, который оперативно, очень аккуратно и грамотно, составляет «Общее описание оборудования Риддерских рудников, заводов и железной дороги». Этот документ сохранился в фондах Центрального Государственного Исторического Архива (г.Санкт-Петербург) и свидетельствует в пользу того, что, покидая Риддер, концессионеры не вывезли с собой ни одной единицы оборудования. На своем месте находилась и возвращенная из Экибастуза шведская турбина фирмы «Бовинг и К». В перечне значилось пятнадцать локомобилей, шестнадцать электродвигателей, четырнадцать токарных станков различного предназначения, поинвентарно представлено все оборудование рудообогатительной фабрики и пр. Особо учтено железнодорожное хозяйство  (более подробно см. Приложение №.5).

      Как бы предвосхищая события, связанные с разграничением бюрократического влияния на производство, в Семипалатинск летит коллективная просьба риддерцев: «Председателю губсовнархоза… Риддерский рудник всегда тяготел по близости расстояния и удобству сообщения к Усть-Каменогорску (железная дорога, телефон)… Поэтому, в интересах устранения волокиты, развития горпромышленности этот рудник необходимо подчинить Семипалатинскому губсовнархозу. 6 февраля 1920 года».

      Архивные документы Семипалатинского губсовнархоза свидетельствуют о содействии заведующего его металлургической секцией Н.К.Лессига изъятию с Риддерских предприятий части технологического оборудования вплоть до лабораторной посуды. Пользуясь своим высоким положением, он способствует вывозу со складов Риддера запасов буровой стали, серной кислоты, чугуна. Усть-Каменогорский уревком был не властен противодействовать губернскому руководству, а Змеиногорск был занят своими проблемами, да и, стоит признаться, не владел в полном объеме информацией о состоянии дел в отдаленном горняцком поселке.

    Вскоре из Омска была получена телеграмма следующего содержания : «Семгубревкому, копия совнархозу. 26 февраля 1920 года. Военная. Вывоз оборудования, материалов Риддерского рудника категорически запрещается без разрешения Уралсибревкома, неисполнение ведет преданию ревтребуналу».

     Первым шагом к наведению порядка в соподчиненности целого ряда местных ведомств и подотделов стало принятие Сибирским совнархозом  12 мая 1920 года постановления о создании правления «Киргосцинк» для управления предприятиями Риддера и Экибастуза, производящими свинец и цинк. Правление «Киргосцинка» было создано при горном отделе Сибирского совнархоза.

     Наконец, 26 августа 1920 года ВЦИК и Совнарком издают декрет «Об образовании Автономной Киргизской Советской Социалистической республики, как части РСФСР». В состав административно-территориального новообразования включалась и Семипалатинская губерния (позднее - область) с поселком Риддером.

       К началу марта 1921 года, когда Л.Б.Красин вернулся в Лондон, им было объявлено почти в ультимативной форме о безотлагательном подписании  англо-советсткого торгового соглашения, что и состоялось 16-го числа. Реакция Лесли Уркварта оказалась предсказуемой, он сам находился на грани заключения соглашения с советским правительством для восстановления собственности «Русско-Азиатской компании». Детали переговоров Уркварта с Красиным далеко не ясны, как позже признал первый, существовало два фактора, повлиявших на его решение: декрет от 23 ноября 1920 года, кодифицирующий политику концессий по привлечению зарубежного капитала и технологий, и, второй, от 30 марта 1921 года, восстанавливавший свободу торговых отношений с Россией.

        Учитывая статус Уркварта как главного претендента на компенсацию, советское правительство намеревалось, опубликовав проект соглашения, тем самым открыто провозгласить свою новую концессионную политику, в соответствии с которой прежним иностранным владельцам предоставлялась возможность долгосрочных концессий на конфискованное у них же имущество на условиях, которые бы включали отказ прежних владельцев от каких бы то ни было претензий на компенсацию национализированных предприятий. Таким образом, советское правительство не просто вело переговоры о подписании контракта с Лесли Урквартом, оно стремилось создать публичный прецедент.

    Факт, что предварительное соглашение составлялось в течение двух месяцев после  первой встречи Лесли Андреевича с Красиным, скорее был не результатом изменения отношения первого переговорщика к советским требованиям, а намерения второго привлечь на свою сторону внешнюю помощь, чтобы воскресить горнодобывающее  производство страны. С самого начала Красин сделал ставку на Уркварта, выражая мысли языком инженеров и бизнесменов, с целенаправленностью и откровенностью, они установили общие принципы концессии, которые прозвучали в интервью Торговой Палате. Вынужденный признать, что Советы не могут отдать назад его собственность, что можно было бы рассматривать как признание ими частной собственности, Лесли Андреевич  принял лизинговое соглашение сроком на 99 лет. Состоялось  согласование положения о том, что налоги не будут выплачиваться, но Москва станет получать процент от прибыли: Красин предложил 33 процента; Уркварт согласился только на 25. Другие требования, заявленные им, включали «невмешательство со стороны советского правительства в управление его бизнесом, право на свободную торговлю, чтобы обеспечить свою рабочую силу, и кредит на сумму в 500.000 фунтов стерлингов в Лондоне для покрытия затрат на разработку  рудников вместо конфискованных металлов. Красин противился условиям требований, шахтной технике безопасности, и политическому комиссару на площадке «чтобы защитить его от рабочих», который по мнению Уркварта  «был настоящим политическим шпионом…».

     Леонид Борисович передал предложения Ленину, который утвердил концессию. Впереди предстоял  выезд на «земельные собственности для исследования условий и подготовительной программы» (142).

     Несмотря на личную поддержку Ленина в отношении политики концессий, существовали и другие мотивы способствования британскому магнату горного дела. По просьбе Красина для председателя Совнаркома Уркварт предоставил информацию о возможности закупки продовольствия и зерна за границей, инвестирования в Россию и за ее пределами, приобретения сельхозоборудования и введения его в эксплуатацию.

     Ленин подписывает официальное приглашение Л.Уркварту  посетить Москву для обсуждения предстоящей концессии. Второй проект договора выявлял стратегию, которую задумали Красин и Уркварт: «Лесли Уркварт должен передать контракт Круппа Красину взамен на выплату 200.000 фунтов стерлингов с расчетом, что Уркварт и Крупп разместят обязательный заказ на оборудование, требуемое советским правительством» (143). В данном случае компания Уркварта являлась «подставным лицом» в торговых соглашениях между немецкими промышленниками и советским правительством, его офисы работали как клиринговые дома в замен на концессию горно-обогатительных работ в Сибири. Вот распоряжение, высказанное Лениным председателю госплановой комиссии Г.М.Кржижановскому: «У нас должна быть возможность приобретения необходимого (горного) оборудования  у концессионеров для разработки наших собственных рудников»….Концессия Уркварта должна быть изучена «с точки зрения развития российских поставок меди и, в частности, ее электрификации»(144).  Вероятно, переговоры Уркварта в Германии были частью хорошо продуманного и разработанного плана, рожденного Красиным.

      В Москве переговоры о концессии приостановились. Застой произошел из-за  условий договора об аренде, ответственности советской стороны за перемещение заводов, налогообложение, условий труда, составления арбитражной комиссии. В условия концессии были внесены изменения, что сделало невозможным подписание контракта. Резкую критику со стороны Уркварта вызвало решение советской стороны о назначении специальной комиссии под руководством Ивана Михайлова для выяснения размера нанесенного ущерба имуществу в Риддере, Кыштыме и других собственностях.

    Проект контракта по концессии рассматривался собранием директоров и главных акционеров 22 сентября. Уркварт объяснил его условия пункт за пунктом, ясно указывая на финансовые и юридические причины безвыходного положения (145). При поддержке собрания он уведомил Красина, что пункт о платежах за пользование собственностью, облагаемый налогом  в 10 процентов от продаж, сделает бизнес весьма не выгодным; что нейтральный арбитр непреклонен выслушивать доводы обеих сторон; что «Русско-Азиатская компания» была непоколебима в вопросе  лизинга на 90 лет;  что они купят назад договоренности, свидетельствовавшие против долгосрочного инвестирования и развития; и что дополнительные условия труда были оскорбительными, ограничивающими свободу рабочих (146).

       В итоге 11 октября  Уркварт написал Красину, что «мера несогласия между нами и советским правительством по жизненным вопросам  проекта соглашения так велика, что отношения правительства в настоящих политических и экономических условиях  в России невозможны, и мы не можем видеть пути развития дальнейших переговоров по поводу возвращения нашей собственности и предпочитаем оставаться истцами против России, каковыми мы являлись до сих пор в отношении ущерба, причиненного российским правительством, незаконно отобравшим нашу собственность и оборотный капитал». Выражая признательность Красину за «неизменную учтивость к моей персоне», он сожалел, что обещание Новой Экономической Политики не материализовалось.

     А дела в далеком Риддере, тем временем не стояли на месте. Воодушевленные партийными и профсоюзными лидерами, рабочие занимались восстановительными работами: очистили водоводный канал Быструшинской ГЭС, отремонтировали узкоколейную железную дорогу и конной тягой возили лес к Иртышу. Усть-Каменогорский уревком оказывал помощь в очистке дороги от снежных заносов, направляя на работу группы «паразитического элемента», зарегистрированного в милиции, а так же местных крестьян с оплатой тридцать рублей в день.

     Под руководством штейгера П.И.Соколова была организована добыча руды из верхних надводных подэтажей Сокольного рудника, параллельно шла откачка Риддерского рудника до уровня второго горизонта. По распоряжению заместителя управляющего Посоцкого и инженера Врублевского запустили обогатительную фабрику.

     В начале 1921 года 27-летний военком  Томской губернской военно-инженерной дистанции, один из председателей Томского губЧКа Елисей Фролович Домненко, не имея абсолютно никакого (не только горного) образования назначается председателем Сибпромбюро ВСНХ Г.И.Ломовым на должность «председателя коллегии и комиссара Риддерской металлургии, уполномоченным Сибревкома, Сибсовнархоза и ЦИКа Кирреспублики. От него требовалось общее политическое руководство предприятиями, мобилизация всех сил и средств на восстановление их производства и начало процесса добычи руды. «Технарей» достаточно на месте, а увлекать за собой с шашкой наголо и пистолетом в руке он умел блестяще.

     В Риддере  катастрофически не хватало продовольствия, одежды, обуви, не было средств для оплаты труда. Однако бывший начштаба Восточно-повстанческой партизанской армии на свое рабочее место не спешит. На расстоянии, из Омска и Усть-Каменогорска, он бомбардирует горняцкий поселок грозными телеграммами: (4 апреля 1921) «Четвертый раз приказываю приостановить всякое изъятие материалов, принадлежащих Риддерским рудникам… Неисполнение карается высшей мерой наказания! На днях выезжаю на рудники сам».

       Почти каждый день на центральной рыночной площади поселка  стали созываться революционные митинги «по разъяснению положений текущего момента». Политком ставил массу разноплановых задач, цель которых - восстановление процесса добычи руды и как следствие – «победа мировой революции». Он требовал неукоснительного выполнения своих приказов и, если слышал возражения, приходил в ярость, выхватывал огромный маузер, кричал с пеной на губах, случалось бился  в эпилепсических припадках (следствие тяжелой контузии).

      На въезде в Риддер плотники, по приказу Домненко, сколотили высоченные ворота, увенчанные красной жестяной звездой – пролетарскую триумфальную арку в ознаменование победного шествия советской власти по Рудному Алтаю. Столбы украсили пихтовым лапником, увили кумачевым полотнищем. А в это время профсоюз рабочих в заявлении в Сибсовнарохоз  просил выделить по 12 аршин ткани в год на человека, так как «все рабочее население и их семьи совершенно оборвались и обносились». И именно тогда,  Лесли Уркварт в качестве «жеста доброй воли», сделал личное, от всей души  пожертвование Российскому Правительству в размере  120.000.000 рублей. Красин радушно принял  деньги.

    Стремясь наладить работы на предприятиях, Елисей Фролович объявляет одной из архиважных задач ремонт подвижного состава узкоколейной железной дороги. И это при том, что ни комплектующих запасных частей, ни даже просто металлопроката в мехмастерских Риддера не было. Быстро поднаторевшие рабочие тешили  командирское самолюбие политкома дутыми цифрами и  рапортами о не имевших основания достижениях. Домненко, в свою очередь, с пафосом информировал вышестоящие органы о «ходе»  восстановительных и начале горных работ на рудниках…(147).

     Можно согласиться с тем, что время было сложное, все обостренней становилась криминогенная обстановка в окрестностях Риддера: в районе Черной и Белопорожней Убы беспредельничала банда белогвардейца Чеснокова; другие недобитки из числа бывшего офицерья, кулацких элементов и просто отъявленных уголовников совершали набеги из соседней Ойротии (Горного Алтая) «Враг не дремал!». Против них риддерцы организовали два отряда ЧОН под командованием В.П.Лигер-Свирского и бывшего красного партизана Гуменникова… А тут еще отец горного инженера Н.В.Державина – купец второй гильдии, мучной мельницей владеет, «гидра контрреволюции», а техник В.А.Врублевский при концессионерах отличался, тоже «контра недобитая». Поселок небольшой, куда ни пойди – встретишь уркватовского специалиста. Очевидцы (экономист А.А.Дмитриев, металлист Г.О.Заозерский и другие) свидетельствовали, что Домненко не только размахивал огромным маузером перед носами запуганных «спецов», но и переходил к прямому рукоприкладству. По его личному указанию Поваров и Токарев стреляли на улице в инженера Корницкого…

     Ему все не работалось по месту работы в Риддере, он разъезжал по городам и весям милой сердцу Сибири, и оттуда давал ценные указания и депешировал по любому поводу. Вот его послание риддерскому активу в конце августа 1921 года: «Тов. Шишкин, тов. Анельке и тов. Пименов. Дорогие друзья, передайте всем политкомам и всем действительным членам нашей коммунистической партии следующее: 1. Риддер вопреки всем желаниям Сибревкома и Сибсовнархоза переходит в ведение Киргизской республики, а следовательно и я, как только Риддер перейдет в Кирреспублику, должен буду уйти с Риддера.

2. Буржуазия и риддерская клика инженеров доказывает на весь мир, что Риддер очень беден рудой, и что Риддер нет никакого смысла восстанавливать, и что риддерские рабочие и, главным образом, коммунисты ничего не делают и ничего не сделают. 3. Риддерская буржуазия и некоторые инженеры доказывают, что тов. Домненко ничего не сделал на Риддере и всех терроризировал и что Домненко их разгоняет с рудника, что против Домненко идут все рабочие Риддера... Я сейчас нахожусь в Новониколаевске, веду переговоры с Москвой и Кирреспубликой о сдаче Риддера в аренду Сибсовнархозу, ибо мы тогда будем иметь возможность продолжать нашу работу по восстановлению рудника. Вот, дорогие товарищи, соберитесь и обсудите это положение и скажите ваше веское рабочее и коммунистическое слово по всему вышеизложенному… Действуйте как можно быстрее ибо рудник замрет… Ваш друг Домненко». Вот таким он и был первый «красный» управляющий риддерскими предприятиями, самовлюбленным демагогом и очковтирателем.

     В Москве каждый день Лесли Уркварт по 16 часов работал с различными комитетами, манипулировавшими концессией, он был рассержен их инертностью и принял решение прекратить этот фарс. С одной стороны, в начале октября комиссия Михайлова получила от Ленина мандат на определение потерь от концессионера, с другой стороны, - «договориться о производстве на Риддерском предприятии» (148), что стало еще одним доводом в пользу того, что Ленин не собирался восстанавливать собственность Уркварта концессией, а планировал задействовать ее в своих предприятиях. Были дела лично касавшиеся Уркварта, например, ощущение его присутствия в качестве удавки в инсинуациях Красина. И это, естественно, ранило гордость знаменитого бизнесмена. (149).

       Все яснее становилась некоторая двойственность ленинского подхода к вопросу о концессиях. С одной стороны на заседании коммунистической фракции ВЦСПС 11 апреля 1921 года он говорил: «Нам не жалко дать иностранному капиталисту и 2000 процентов прибыли, лишь бы улучшить положение рабочих и крестьян,- и это нужно осуществить во что бы то ни стало!». С другой стороны, он предупреждает: «Нет сомнений в том, что каждая концессия будет новой, своего рода, войной в смысле войной экономической, перенесением войны в другую плоскость. Приспособиться к этому необходимо… Необходимо идти на передышку, на жертвы и лишения, иначе мы цели не достигнем…». С одной стороны, он наставляет председателя правления «Азнефти» А.П.Серебровского (письмо от 2 апреля 1921 года): «Архижелательны концессии. Нет ничего вреднее для коммунизма, как коммунистическое самохвальство – сами сладим…». С другой  на его адрес летят телеграммы (наподобие риддерской), основной леймотив которых: «сами сладим, своими руками»… и не двигается с мертвой точки вопрос с урквартовскими предложениями.

    31 мая 1921 года Британско-Русский Клуб стал спонсором объединения Ассоциации Британских кредиторов России (АВС), в котором Уркварт был членом Консультативного Совета, чтобы «принимать действенные меры в отношении признания наших прав (150).  В ноябре он стал президентом АВС России.

      В виду затянувшихся переговоров в Москве, после которых советское правительство отклонило предложение Верховного Совета Союза иностранной помощи взамен на признание долговых обязательств, стоимость акций «Русско-Азиатской компании» сократилось на половину. Здоровье Уркварта было подорвано, и ему прописали месяц отдыха. Почти одновременно появились предвестники благоприятного исхода дела. Советская иерархия разделилась во мнениях насчет концессионной политики: председатель ВСНХ П.А.Богданов присоединился к экономистам, ратовавшим за возобновление переговоров с Л.Урквартом и новым приглашением его в Москву.

 

                      11. КОМИССИЯ.

 

                                                     «Мы просили \только\ вернуть нашу законную

                                                           собственность  в том виде, каком она была

                                                           национализирована…»      

                                                                                                  Л.Д.Уркварт

 

     Участвуя в работе трудных, но ответственных экономических конференций в Генуе и Гааге Л.Уркварт продолжает верить, что компромисс можно достигнуть в том случае, если советское правительство согласится на «предоставление  аренды земель, рудников их истинным владельцам на довольно большой срок, необходимый для того, чтобы обеспечить безопасность или даже пожизненное право собственности». Желая получить аренду на 99 лет, он готов направить капитал своей компании и инженеров обратно в Сибирь. (151). В подготовленном заявлении, опубликованном 13 сентября Уркварт выделяет основные условия, на которых возможно заключение нового концессионного договора: аренда на 99 лет, 20 миллионов рублей в качестве финансовой помощи, 150.000 фунтов стерлингов, выплаченных наличными, ограничение арендной платы и налогов до 8% от валовой стоимости продаж, свобода действий в выполнении работ, проведение дебатов в арбитражном суде по данному контракту. Он заявляет в интервью газете «Манчестер Гардиан», что «мы сближаем Россию с остальным миром и, что это начало новой фазы, которая,  в конце концов, возобновит официальные отношения». Чиновникам из Департамента Внешней Торговли Великобритании, спустя два дня, он постатейно объясняет контракт, отмечая, что финансовая помощь является компенсацией за нанесенный ущерб во время революции и гражданской войны, по условиям пункта «арендная плата и налоги» его общий долг ежегодно будет составлять 100.000 фунтов стерлингов, в то время как платежи, производимые в свое время царскому правительству составляли 360.000 фунтов стерлингов ежегодно. Уркварт  докладывал, что по поводу ратификации договора в Москве возникнет противостояние, но надежда на признание и желание сохранить общую политическую договоренность имеет для него большое значение.

            «… моя игра намного крупнее, чем просто ратификация договора с целью вернуть предприятия «Русско-Азиатской компании». Я вижу в договоре основу,  с помощью которой,  можно достичь договоренности с англичанами, французами, бельгийцами и другими претендентами. Именно это я обсуждаю с Красиным, Чичериным, Литвиновым, Крестинским, Стоманиковым и другими. Я могу вам сказать, это информация сугубо конфиденциальная, что я знаю, что они поддерживают эту точку зрения, и поэтому идет отчаянная борьба за основные направления, представленные в договоре, в Москве.» (152).

      Еще в начале сентября 1921 года Ленин получает письмо от председателя Сиббюро ВСНХ Г.И.Ломова, в котором последний информировал «об усложнившимся положении дел на Риддерских рудниках из-за передачи их в ведение Кирпромбюро». Ломов просил в связи с этим принять для беседы находившегося в Москве управляющего Риддерским предприятием Елисея Домненко. Председатель Сибпромбюро пояснял, что с переходом рудников в ведение Кирпромбюро дело начало разваливаться, поэтому он пришел к убеждению о необходимости сдачи рудников в концессию.

        Беседа  Ленина и Домненко  состоялась между 12 и 17 сентября, и, судя по многочисленным  замечаниям предсовнаркома, знакам  «вопроса» и «минуса», которые усеяли странички блокнота с записью беседы, большой ясности она в суть проблемы не внесла. Сомнения вызывали и заявленные полмиллиона пудов руды, добытой за четыре месяца на практически еще не восстановленном предприятии. Вчитываясь в последующие документы той поры, сознаешь, что Домненко, мягко говоря, сильно приукрашивал состояние дел, считая это ложью во спасение. Да и как не хотеть в глазах вождя мировой революции выглядеть  героем, поднявшим, воодушевившим рабочий класс на восстановление Риддера.

     Что ж, Ленину понравился неподдельный энтузиазм молодого политкома, так как вскоре последний получает дополнительные полномочия ВСНХ. Но, едва вернувшись на Рудный Алтай, 3 октября, Домненко шлет лично председателю Совнаркома паническую телеграмму о том, что пока он  был в Москве, все работы на рудниках распоряжением уполномоченного Киргпромбюро и Семипалатинского губсовнархоза инженера Иванова приостановлены, рабочие распущены, его ближайшие соратники от работ отстранены и арестованы. Вместо них назначены «явные и скрытые враги Советской власти, агенты капиталиста Уркварта. Среди рабочих ведется агитация, что советская власть восстановить рудники не может, что восстановит только англичанин Уркварт. Установлены факты посылки  англичанином Урквартом писем, денег и одежды риддерским инженерам. Риддерские инженеры с большой радостью ждут возвращения англичанина Уркварта. Техническая комиссия по обследованию Риддера, Экибастуза и Зыряновска организована в Новониколаевске совместно с Сибпромбюро. На днях выезжаю на место работ по обследованию. Прошу дать распоряжение об освобождении содержащихся под стражей в Семипалатинске, дать Ваше распоряжение по этим вопросам. Уполномоченный ВСНХ Домненко». Некоторые места в телеграмме политкома Ленин подчеркнул дважды, а то и трижды (особая степень недовольства, М.Н,), отметил восклицательными и вопросительными знаками, потребовав незамедлительного  расследования  обстоятельств дела.

    Следственный отдел ВЧК сообщил, что «политических соратников» Домненко арестовали за уголовные преступления. Выяснилось, что сам он полностью скомпрометировал себя, так как, не зная тонкостей горного дела и металлургии, со знающими людьми абсолютно не считался,  всеместно  притеснял и грубо терроризировал риддерских специалистов, прежде служивших концессионерам. И, что немаловажно, всячески старался, чтобы Риддер не попал в ведение Киркрая, считая, что только сибиряки способны поднять крупнейшее предприятие Рудного Алтая.

     Из доклада представителя Кирпромбюро ВСНХ инженера Иванова 2 октября 1921 года «… Возможно ли дальнейшее пребывание т. Домненко (в должности управляющего Риддерскими предприятиями, М.Н.)?  Домненко не инженер и даже не техник, а лишь партийный – может быть, незаурядный, но с несомненными признаками партизанщины 1918 года, - работник. Легкомысленно приняв на себя управление серьезным предприятием, наладить работу на последнем тов. Домненко, разумеется, не сумел, а лишь деморализовал и терроризировал технический персонал своими выходками, о которых при надобности могут сообщить местные органы, а также профорганизации, восстановив против себя все и вся. Потом поехал в Сиббюро ВСНХ и Москву, где в конце концов преступно ввел в заблуждение представителей ВСНХ и даже председателя Совнаркома. Вернувшись с серьезным мандатом, тов. Домненко и теперь не может успокоиться и шлет в Кремль телеграммы с жалобой на арест «политкомов» - я бы сказал «уголовных» работников – своих ставленников…».

      Телеграмма. Москва. СНК. Тов. Ленину: «На номер 01210. Вопрос отставки Домненко поднят предсибревкома Смирновым лично во время посещения им Риддера. Домненко скомпрометирован в глазах Киргвластей, категорически протестующих против оставления его на руднике… Положение рудника обязывает немедленно дать человека, способного поднять его и приемлемого для Киргвластей.  Зампредсиббюро ВСНХ   ЛОМОВ….»

      6 октября  1921 года Ленин отправляет по адресатам  ЦИК Киргреспублики, Киргпромбюро, Сибревкому, Сибпромбюро и управлениям рудников Риддера, Экибастуза и Зыряновска: «В отмену предыдущих  телеграмм постановлено: Первое.  Риддерские, Зыряновские, Экибастузские и все мелкие  рудники, расположенные в этих районах  со всем оборудованием остаются в ведении Киргпромбюро.   Второе.  На председателя Киргпромбюро  персонально возлагается ответственность за полную сохранность рудников, оборудования и архивов. До момента полной сдачи эта ответственность возлагается также и на председателя Сибпромбюро.  Третье.  Домненко от занимаемой должности освобождается и откомандировывается в распоряжение Сибпромбюро. Четвертое. Управляющим Риддерскими рудниками   назначается товарищ Дрейман, которому надлежит немедленно принять все дела и отправиться в Риддер.  Пятое.  Назначение технического руководителя Риддера доверяется  Дрейману.  Шестое.  Уполномоченный Киргпромбюро Иванов по вступлении Дреймана в должность откомандировывается в распоряжение Киргпромбюро.  Седьмое.  Работы на рудниках по ремонту подъездных путей, по ремонту приводной канавы на Риддере, по постройке Риддерского опытного электролитного завода и по приведению в порядок Риддерской обогатительной фабрики должны производиться в ударном порядке. Сибревкому и Сибпромбюро предлагаю оказывать всяческое содействие.  Восьмое.   Все указанные мероприятия провести немедленно по соглашению между Сибпромбюро и Киргпромбюро. Об исполнении  сообщить в президиум ВСНХ телеграммой. Ленин, Москва. Кремль»  (153).

         Дальнейшая судьба первого «красного директора», политкома Риддеских предприятий Е.Ф.Домненко сложилась в общем-то несчастливо. Не проявив себя в должной мере ни на одной из многочисленных, занимаемых позднее должностей (последняя – директор фарфоровой фабрики), он 3 июня 1938 года скоропостижно скончался от инфаркта после жесткой критики его деятельности на заседании Красноярского крайкома ВКП\б\.(170).                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    

         Итак, новым директором Риддерских предприятий стал профессиональный революционер, бывший член Томского городского исполкома совета солдатских депутатов, бывший нарком путей сообщений молодой Латвийской республики,  член правления одного из первых советских трестов «Ангараметалл» 34-летний Рудольф Ансович Дрейман. Ему-то и предстояло с самого начала организовывать работу опытнейших специалистов комиссии Совета Труда и Обороны по обследованию в Риддере состояния предприятий цветной металлургии. В ее состав вошли: И.К.Михайлов, член ЦК союза горнорабочих, председатель комиссии; члены комиссии: М.А.Шателен – инженер-электротехник, А.К.Вандербеллен – инженер-металлург, А.К.Шатров – специалист по цветным металлам, Н.К.Лессиг – заведующий секцией Семипалатинского губсовнархоза, А.Л.Чернов – инженер-горняк, В.И.Томилин – инженер-горняк, А.П.Фоняков – инженер-горняк, А.Г.Вечеслов – инженер-энергетик, А.Ф.Голуб – инженер-лесовод, А.А.Зернов – инженер-механик, П.В.Вдзенковский – секретарь комиссии.

     Целью предстоящего обследования было отчетливое установление технического и экономического состояния предприятия на настоящий момент и видов на ближайшее будущее (на 1922 год), сбор исчерпывающего материала для выяснения вопроса о дальнейшей эксплуатации путем восстановления дела своими руками или сдачи в концессию. Какие организационные задачи и какие работы встанут перед руководителями при организации и восстановлении дела до полной производительности своими средствами. При работе комиссии на месте предлагалось использовать имеющиеся на месте документы и цифры. Составленная примерная программа относилась к Риддеру, но с соответствующими исправлениями могла быть использована и для Экибастуза.

     «Программа» предусматривала краткий геологический очерк района месторождения, обсчет запасов руды, характеристика ее состава, качество для добычи и т.д. Состояние главных и второстепенных шахт, анализ состояния всего водоотливного оборудования: общего и каждой шахты в отдельности. Особо обращалось внимание на расчет производительности труда «до революции и с 1917 года в пудах руды на человека…при ручном и машинном бурении особо». Члены комиссии должны были изучить состояние строений и оборудования обогатительной фабрики, гидроэлектрической станции, механического цеха (всех его производственных подразделений) с указанием «достаточно ли инструмента для работы в том масштабе, как было при англичанах?». Не остались без внимания и вспомогательные цеха: лесопилки, столярная и плотницкая мастерские, кирпичный завод, мельница. Подлежал проверке «живой или мертвый инвентарь» конного двора хозцеха, материальный склад,  жилой фонд и т.п.

      Сразу же, после получения приказа о новом месте работы, Р.А.Дрейман с семьей отправился в дальний путь. Перед самым Риддером их  взорам открылось странное сооружение – высокие нелепые деревянные ворота, на которых болтались лохмотья выцветшего кумача, пихтовые ветки с облетевшими желтыми иголками («пролетарская триумфальная арка товарища Домненко»),  а за аркой – полупустой горняцкий поселок, остановившееся на предприятиях производство. Не имея специальных горно-технических знаний, Рудольф Ансович назначает техническими руководителями Риддерских предприятий бывших урквартовских служащих, инженеров В.А.Врублевского и Н.В.Державина, сам стремится овладеть основами металлургии, обогащения, горного дела  у знающих специалистов, все у тех же, прежде служивших англичанам, инженеров и техников.

      В Москве,  узнав, что комиссия Михайлова  еще не выехала в Риддер,  28 октября  Ленин требует от Богданова наказания виновных в этой «чудовищной волоките и верхе безобразия». Через неделю, снабдив всю группу «предметами обмундирования» и продовольствием по требованию, Богданов добивается положительного решения вопроса и с ноября 1921 года по январь 1922 года комиссия Михайлова занималась обследованием предприятий Риддера и Кыштыма.

      Небезынтересен факт, что на момент полной остановки производства, из всех предприятий урквартовтовских концессий только Риддер был сохранен от разрушения. Но, примерно, через шесть месяцев – год, у него истощился запас ресурсов и без поддержки государства он начал разрушаться и был подвергнут массовому грабежу местного населения… В Экибастузе шла добыча угля, но таким образом, что от притока воды месторождение каждый день подтоплялось… Кыштым, по словам очевидцев, находился на грани развала. Местные жители снимали со зданий производственных корпусов даже оконные рамы и кровельное железо, не обращая внимание на то, что этот материал принадлежит государству. Через год или два от каменных зданий Кыштыма остались только стены, а от деревянных домов только печки да трубы. (154). Позже Уркварт вспоминал в докладах про Таналык, содержавших нерадостные известия: «Действительно, ужасно осознавать беду и разорение Таналыка, во что вы вложили столько энергии и энтузиазма» (155).

      Комиссия Михайлова возвратилась в Москву 8 января 1922 года. Ее отчет о работе газета «Правда» подвергла тщательному анализу, раскритиковав бездеятельность Семипалатинского губкома, соответствующих хозяйственных и партийных органов, не уделявших в должной мере внимания Риддерским предприятиям. Особо говорилось об управленческой неразберихе в связи с недавним переподчинением Риддера  Киркраевым ведомствам. В отчете ясно  прослеживалась мысль о не возможности «поднятия» производства на его рудниках и рудообогатительной фабрике без помощи иностранных инвесторов, склонение в сторону подписания договора  о заявленной Лесли Урквартом концессии. Прочитав статью и ознакомившись с результатами работы экспедиции Михайлова, Ленин был крайне неудовлетворен и рассержен: «…не умеют отделить технику от экономики, выводы от условий!». Немедленно последовало подробное задание Н.П.Горбунову «принять тот час же разведочные меры, чтобы мы могли от всех членов комиссии Михайлова поодиночке и при наименьшей возможности им сговориться (важно дело устроить  умненько: созвониться со всеми, в какие часы кто свободен, захватить самокатчиками) получить письменный и подписанный отзыв… Сначала ухитритесь (быстро) поймать всех членов комиссии порознь и получить от них письменный ответ…»

      К 21 марта эта работа была закончена и вывод членов комиссии И.К.Михайлова, объединенный в заключительном документе был однозначный и единогласный – в разрушениях оборудования предприятий Кыштыма, Таналыка, Риддера и Экибастуза (Риддер очень мастерски был «притерт» к другим, реально разрушенным предприятиям бывшей концессии, М.Н.) и в затоплении рудников виноваты иностранные концессионеры. Все члены экспертной экспедиции высказались против предоставления аренды на указанные Л.Урквартом предприятия. Особо подчеркивалось желание рабочих своими силами восстановить разрушенное. (Как не вспомнить выше упомянутое ленинское наставление Серебровскому: «Всякий иной взгляд  \на концессию, М.Н.\ сводится к вреднейшему «шапками закидаем», «сами сладим» и т.п. вздору…»).

         Сведения, «добытые»  Михайловым,  для Ленина были удобны, так как их трудно было проигнорировать. Комиссия, как и ожидал председатель Совнаркома, обвинила концессионеров и белогвардейцев в разрушении предприятий Сибири и порекомендовала восстановить их и возобновить работу под государственным началом (156). Вне сомнения, Уркварт проигнорировал доклад Михайлова, так как его до этого проинформировали бывшие управляющие о том, что неисправность предприятий, главным образом, явилась причиной прихода Красной Армии в Сибирь и местном грабеже. Еще в сентябре 1922 года Н.К.Лессиг убеждал Уркварта попросить разрешение на отправку комиссии из его бывших сотрудников на места бывших концессий с целью выявления степени неисправности ранее эксплуатируемых предприятий и составления схемы и дальнейшей программы по работе с ними.

      Однако, Уркварт знал, что существуют другие камни преткновения для возвращения его собственности и влияния на разработку месторождений полезных ископаемых в Сибири. Последние недели 1922 года дали ему возможность поразмыслить над событиями прошлых месяцев, сделать обзор бизнес-направлений и определить будущие стратегии.

           12.  ОТКАЗ

                                  

                              « У меня был успех в России. Боюсь, что

                                мое время для зарабатывания денег ушло»

Д.Л.Уркварт

       Хронологически, советская политика в отношении иностранных концессий предшествовала ленинской  Новой экономической политике (НЕП); однако к 1921 году оба этих фактора совместно оказывали влияние на осуществление советским правительством своей международной торговли. С самого начала эта политика означала широкомасштабный отход от всех его предыдущих экономических стратегий. Прежде всего, сдавая в концессию экономические предприятия, конфискованные (национализированные) у их бывших иностранных владельцев, Советы, по существу, передавали их под контроль и в распоряжение тех же бывших владельцев. Во-вторых, представление иностранным концессионерам права свободного экспорта и импорта было существенным исключением из советской монополии на внешнюю торговлю. В-третьих, концессии давали право иностранцам управлять советской рабочей силой и профсоюзами, что являлось экстраординарным исключением из общего права. В-четвертых, советское правительство смягчило многие из своих законов в отношении иностранных концессионеров и персонала, которые могли свободно въезжать на территорию Советской России и покидать ее; они освобождались от репрессивного налогообложения, пользовались неприкосновенностью в отношении реквизиции трудовых ресурсов и материалов и т.п. Наконец, советское правительство в перспективе было готово освободить иностранных концессионеров из-под юрисдикции советских судов в вопросах урегулирования споров по концессиям. Все эти соображения придавали концессионным соглашениям значительно более высокий статус, чем тот, который имели частные юридические контракты, заключенные в соответствии с общими советскими законами, и, фактически помещали их в особую категорию, умалявшую эти общие законы.(171)

       По просьбе Ленина 16 марта 1922 года состоялось внеочередное  заседание Президиума ВСНХ РСФСР, на котором  был обсужден вопрос о восстановлении алтайских полиметаллических предприятий и в первую очередь – Риддера. В протокол постановления Президиума было записано: «Принимая во внимание, что в нашем распоряжении нет еще определенно разработанного метода обогащения в заводском масштабе сложных полиметаллических руд… без чего нельзя серьезно говорить о создании какого-либо дела на Риддере, считать необходимым в самом срочном порядке изучить заграничные методы определенного разрешения этого вопроса и лишь после … считать целесообразным приступить  к разработке проекта создания крупных предприятий в соответствующих районах и месторождениях полиметаллических руд.» И ни слова о концессионных веяниях над уникальной сокровищницей Рудного Алтая, но суть документа как раз в обратном, в намерении развернуть полиметалличесную промышленность молодой советской станы «собственными руками»…

        Страшно не любивший просиживать штаны в кабинете, Р.А.Дрейман радовался времени, когда в этом не было большой нужды. Искусный токарь-металлист,  влюбленный в механизмы, он лично ознакомился со всей технической оснасткой предприятий и сам принимал решения о том, какую технику можно восстановить своими руками. Причем, ремонтом наиболее сложных узлов  руководил лично.

       Вдохновленные доверием нового директора, инженеры Врублевский и Державин предложили несложный, но эффективный способ извлечения золота из рудничных отвалов прошлых лет – так появилась идея строительства небольшой золотоизвлекательной фабрики. Широко велись и работы по восстановлению подъездных путей, готовилась к пуску энергоустановка Быструшинской ГЭС. Из железного хлама выбирались годные в дело части механизмов, их подновляли и монтировали аппаратуру для рудообогатительной фабрики. Была построена даже небольшая печь для опытных работ по плавке свинца из старых рудных отвалов. Параллельно с этим Дрейман встречался с местным руководством, «выбивал» технические материалы, получал из скудных областных продовольственных запасов отпущенный минимум хлеба, крупы, соли, мануфактуры. На килограммы и штуки шел счет электроламп, керосину, гвоздям, топорам, лопатам и т.п.

      Положение Риддера значительно улучшилось, когда по просьбе Рудольфа Ансовича ВСНХ отпустил для рабочих пятьсот ежемесячных продпайков, пятнадцать тысяч аршин мануфактуры, тысячу литров керосина, пять миллионов рублей деньгами.

      Через год после утверждения, осенью 1922 года, Дреймана приглашают на специальное заседание Совнаркома. Момент был критический: истекал срок, отведенный для утверждения Москвой предварительного концессионного договора и слово управляющего, проработавшего год рядом с риддерцами, было особо весомым. На доклад ему выделили  всего пять минут, потому что несколько ранее, 4 сентября, Дрейман  направил в Главное управление горной промышленности докладную записку.

       Указав на то, что с апреля (1922 года)  риддерские предприятия переведены на положение технической охраны и сокращенная финансовая смета предусматривает     содержание всего лишь ста рабочих и служащих, директор информировал ГУГП ВСНХ о возобновлении добычи золота из окисленных руд с 7 июня. До 12 августа специально приспособленная для промывки золота рудообогатительная фабрика была в действии 637 часов, обработала 17345 пудов окисленной руды, ранее добытой на Сокольном руднике и 8542 пуда кварцевой руды  Риддерского рудника. При этом получено 19 фунтов 74 золотника золота и 3255 пудов концентрата. Средний процент извлечения золота составил 46,5 %.  Дрейман сообщил, что запасы имевшейся на поверхности окисленной руды достигают шестидесяти тысяч пудов, запасы резервов кварцитов Риддерского рудника, доступных для добычи открытым способом -  до двухсот тысяч пудов.

       Готовясь к предстоящей зиме, управление рудником заблаговременно приступило к устройству близ Благовещенской  шахты утепленного помещения для промывки золота в холода и морозы. С этой целью воспользовались материалом старой деревянной казармы, расположенной в полутораверстах от места постройки. Одновременно сооружалась небольшая шахтная печь для выплавки из концентрата  до ста пудов свинца в сутки с попутным извлечением благородных металлов. Для обеспечения печи запасом древесного угля по реке Журавлихе было заготовлено двести кубических саженей дров.

       Далее Рудольф Ансович докладывал членам ВСНХ, что в связи с переводом на техническую охрану, управление предприятием не предполагало возобновления движения по узкоколейной железной дороге после зимнего перерыва. Однако, ввиду обильных весенних паводков и летних ливневых дождей вышедшая из берегов Ульба размыла близ деревни Бутаково единственный для гужевого транспорта тракт.  В связи с этим, заводоуправление возобновило движение поездов с середины июня, и за два месяца до середины августа между Усть-Каменогорском и  Риддером было пропущено шестнадцать поездов, которые перевезли кроме грузов предприятий около двадцати тысяч пудов упродкомовских, кооперативных и прочих грузов. Для поддержания железнодорожного полотна в исправности было произведено четыреста  кубических саженей земляных работ, заменено пять тысяч шпал. Движение поездов намечено поддерживать до установления санного пути.

      Дрейман информировал и о деятельности мехмастерской, обслуживавшей золотоизвлекательную фабрику и железную дорогу… И о том, что для нужд населения в поселке была построена небольшая мукомольная мельница (пятьсот пудов муки в сутки). В докладной записке отмечалось, что управление предприятием поддержало научно-исследовательскую экспедицию Петроградского электротехнического института по изучению гидросистемы рек Ульбы, Быструхи и Громатухи с целью проведения ряда весьма ценных гидрометрических и нивелировочных работ, необходимых для предстоящей электрификации края.

      Примечательно, что весь текст докладной изобиловал конкретными цифрами, интересными фактами, дельными предложениями. Дрейман не скрывал, что «восстановительные работы в Риддере в масштабе, соответствующем мощности месторождения, не могут быть начаты без существенной помощи со стороны государства. Только для проведения подготовительных работ к такому восстановлению он просил ассигнований на сумму один миллион золотом.

     Судя по приведенным из доклада выдержкам, председатель Совнаркома был хорошо осведомлен о положении дел в бывшей урквартовской концессии на предприятиях Риддера, поэтому в предоставленную Дрейману пятиминутку, очевидно, вошли соображения элементарной целесообразности принятия условий концессии Лесли Уркварта.

      А сам выше упомянутый соискатель права на долговременную повторную аренду своих бывших российских владений был в Берлине, когда в Совнаркоме работали с его договором. Стомаников  лично уведомил его об этом решении, а спустя некоторое время заместитель наркома иностранных дел М.М. Литвинов вручил Уркварту текст резолюции. Было очевидным, что судьбоносный документ отказались ратифицировать не из-за его качества, как бизнес-контракта, а исключительно из-за политики, при чем из-за иностранной политики.  «У русских появился шанс убедить Великобританию признать советское правительство или включить его представителей в предстоящую конференцию по вопросу пролива Дарданеллы…». С другой стороны, по мнению самого Уркварта, : «…нашим требованием русскому правительству была выплата в размере 56.000.000 фунтов стерлингов, что сразу же повлекло за собой отказ от ратификации договора…».

       Свою лепту внесла и несостыковка сторон в вопросе об «арбитражной оговорке». Концессионное дело должны были рассматривать независимые арбитры, в количестве и качестве которых мнения переговорщиков разошлись…(172).

       Наиболее вероятная причина, выдвинутая корреспондентами газеты «Таймз» и Британской коммерческой делегации, состояла в личной роли Ленина, который председательствовал на собрании:  «Известно, что Ленин принял решение против ратификации. Говорят, что он заявил о том, что отход на уступки  на 99 лет, повлечет за собой последующий переход к системе частной собственности». Ведь в оплату Уркварта входила ответственность советского правительства за убытки, причиненные его имуществу – это расценивалось как признание финансовой ответственности перед частным заявителем.

       Отказ в ратификации договора был мотивирован  и предупреждением возможного противостояния партийных фракций, лидерами которых были Каменев, Зиновьев и Бухарин. Особенно «каменевской» группировки.

      Была попытка ратификации договора с поправками, согласно которым часть имущества Экибастуза (1\3 угольного бассейна) оставалась за государством, снижалась и финансовая компенсация, выплачиваемая Уркварту. Реакция его оказалась незамедлительной. Из письма к Красину: «Как для бизнесмена с большим опытом в коммерческих и промышленных делах, для меня было очень большим сюрпризом узнать об этих изменениях, Вам следовало бы хорошо обдумать, прежде чем выдвигать такие предложения…», (в которых) не было никакого компромисса, была только формула, «подтверждающая убытки  для моей компании и для советского правительства» (157).

      И, конечно же, все «за»  ратификацию концессионного договора вполне мог нейтрализовать всего лишь один ярлык Увкварта,  как главы и опоры всей иностранной интервенции военного лихолетья. «На днях в газетах обсуждался договор, предложенный англичанином Урквартом, который до настоящего времени был против нас во время Гражданской войны. Он говорил: «Мы достигнем нашей цели в Гражданской войне!» Он осмелился лишить нас всего. И после всего этого мы должны вступить с ним в переговоры» (из последнего общенародного выступления Ленина). «Он помог адмиралу Колчаку, и если люди совершают такие ошибки, они должны отвечать за них» - (из речи Литвинова на Генуэзской конференции).

      Уркварт мог принять измененные условия Советского правительства, но это означало бы признать  поражение и навредить своему будущему; мог уйти в отставку председателем «Русско-Азиатской компании» и заняться своей корпоративной деятельностью, сконцентрировавшись  на личных инвестициях -но этот путь не привлекал его. Свои эгоцентрические амбиции он оставил для Риддера, Экибастуза и степей, для создания горной империи, претворяя тем самым свои мечты в реальность.

      31 октября, 1,2 и 3 ноября  1922 года Ленин инициирует публикацию в «Правде» ряда статей дискуссионного характера по вопросу отклонения концессии Лесли Уркварта (две «за», и две «против»). 2 февраля возможность выступить с газетной трибуны предоставляется главному оппоненту предсовнаркома. Крупнейший концессионер Великобритании напомнил, что продолжает считать Риддер, Экибастуз, Кыштым и Таналык, вместе с Ленскими приисками своими предприятиями. «Ни для кого не секрет,- писал в своей статье Уркварт,- что иностранный капитал не имеет доверия к современной российской экономической системе…Наши обширные предприятия, процветавшие и быстро развивавшиеся в былое время, сейчас стоят заброшенные и в значительной мере разрушенные. Много лет потребуется работы на приведение всего этого в порядок, и много лет пройдет, пока предприятия не придут в свое прежнее состояние и в течение всего этого времени не только не придется рассчитывать на какие-либо прибыли, но и не исключена возможность потерь вложенного в дело капитала… Я должен сказать, обнаружившиеся затяжки в утверждении договора, вплоть до отказа в ратификации… в сильной мере усугубляют и без того серьезные на этом пути препятствия.»

        Логический итог дискуссии подвела статья одного из экспертов комиссии Михайлова А.К.Вандербеллена, опубликованная в «Правде» за 18 марта, который авторитетно констатировал: «Ни одно из русских месторождений свинца и цинка в отношении прибыльности не может быть сравнимо с Риддером и в ближайший период развития русской промышленности Риддер является единственным месторождением, способным обеспечить коммерчески выгодное получение свинца и цинка в масштабе, отвечающим потребности страны»…

      Советский специалист в области внешней торговли С.И.Либерман, работавший в то время вместе с Л.Б.Красиным в Лондоне (впоследствии остался на Западе) вспоминал, что как-то на заседании Совета Труда и Обороны председательствующий Ленин спросил:

   - А что, собственно, стало с Урквартом? От него ни слуху, ни духу. А он, ведь, наговорил нам столько любезностей, что, казалось, вот-вот подаст заявление о вступлении в коммунистическую партию!(173).

      …Новым направлением деятельности на тот период у  одного из лидеров горно-промышленного дела мирового уровня становится Южная Африка, его специалисты обследуют медные предприятия Манитобы, Камеруна, Родезии. Но весь год  (1924-й)  он испытывает проблемы со здоровьем, нервное истощение и все меньше энтузиазма в его претензиях, выдвигаемых  России, откуда приходят сообщения о снятии оборудования с предприятий Кыштыма: инженерно-технические комплектующие транспортировали из Соймоновской долины в Калату, где произвели несколько тонн меди по очень высокой цене, а динамитную установку передислоцировали в Екатеринбург. (158). Интересен факт, что ВСНХ, по рекомендации бывшего председателя экспертной комиссии Михайлова, рассматривал план-схему главы концессионного комитета Пятакова с целью самостоятельного восстановления предприятий «Русско-Азиатской компании» в качестве их альтернативы возвращению Уркварту.

       В то же время пришли известия об аресте сотрудниками ЧКа  нескольких бывших специалистов «Русско-Азиатской компании» вместе с Н.К.Лессигом. Документы и письма, связанные с договором конфискуются. В июле юридический представитель российских офисов Уркварта Николай Тауба  (находясь в Лондоне) в Москве обвиняется «в попытке экономического шпионажа во благо иностранцев и причинении вреда государству» и приговаривается к смертной казни с конфискацией имущества.

       Тяжелым был для Уркварта и август 1924 года. Он дошел до отчаяния в связи с неудачей попытки найти новое предложение и добиться успеха в ведении переговоров с советскими чиновниками. «Я не вижу просвета. Я должен все еще платить дань за пришедший в упадок бизнес, перед  тем как мне выбраться из этой ситуации… Я обдумываю все планы, как получить капитал… я собираюсь выяснить, что я смогу сделать и как можно быстрее» (159).

    30 ноября умирает мать, на протяжении всей ее жизни он поддерживал  с ней тесные контакты, вел переписку, которая временами оживлялась и приносила обоим адресатам много приятных минут. В феврале слегла от болезни Берил,  она была недееспособной в течение трех месяцев. Вскоре сам Уркварт заболел  брюшной язвой, последствием которой стало внутреннее кровоизлияние. Он подробно описывает об этом сыну Андрею: «Врачи установили, что я потерял практически 70% крови и поэтому меня невозможно оперировать. Единственная возможность спасти мою жизнь – это попытаться остановить кровоизлияние и позволить, чтобы мой организм выработал достаточно крови для операции. Меня положили на кровать, ноги выше головы, каждый час кололи морфий, чтобы остановить работу кишечника. В течение первой недели я ел только лед и холодную воду. На второй  неделе только холодная вода и молоко, а в конце второй недели мой организм начал работать нормально.  Я восстановил потерянные 70% крови, так нужные для операции. Меня прооперировали в воскресенье утром в конце июля… Слава Богу, все сделано с Божьей помощью.» (160).

      Меж тем, поистине критическая ситуация сложилась на Риддерском комбинате именно в  1923 - 1924 годах, которые без преувеличения стали годами испытания на прочность  слабого в техническом и экономическом отношении горно-рудного предприятия. Временем проверки на прочность всех черт характера  Р.А.Дреймана,  как руководителя. Основной причиной этого явилось отступление  от выполнения практически всех позиций производственного плана в связи с полным отсутствием денежных средств на счете у предприятия.

        Исчерпались запасы окисленных руд Сокольного месторождения, для извлечения золота из кварцевых руд Риддерского рудника необходимо было срочное строительство илового цианистого завода, над проектированием которого   работали инженеры  З.Я.Врублевский и Н.В.Мелузов. Они же проводили сложные исследования и лабораторные опыты по цианированию кварцитов с целью извлечения из них еще большего процента золота. Однако, наступила осенняя заготовка сельхозпродуктов и Госбанк, поддерживая принципиальную позицию Дреймана и его специалистов, пообещал профинансировать строительство завода лишь весной 1924 года. Впустую терялись поистине «золотые»  месяцы.

      Нужно отдать должное, Киргпромбюро в столичном Оренбурге утвердило Риддеру  смету в 150 тысяч рублей и даже выдало 30 тысяч товарами, что несколько спасло горняков от полной ликвидации дела. Но где же взять деньги на строительство завода? И здесь Рудольф Ансович делает единственно верный ход – он не стал ждать «с моря погоды» (отпущенных центром средств), он, ни дня не медля, частично изыскивая на стороне любые суммы, беря их в долг под личную ответственность, приступает к форсированию работ по воплощению в жизнь своих замыслов. И пусть не к запланированному 1-му июля, а к 25-му октября, надежда и гордость Риддера – цианзавод «всеми своими мощными механизмами приступил к обработке и добыче золота» - по одному пуду в сутки.

      Смалодушничай тогда  директор, идея, ради которой  все рабочие и служащие в течение минувшего года мирились с голодом и бедственным положением, многими лишениями, возможно бы и не осуществилась, так как обещание Оренбурга по поводу денежной поддержки так и осталось на бумаге. А положение дел в горняцком поселке  позднее поправил все тот же Госбанк, который предоставил Риддерскому комбинату временную возвратную ссуду.

    Так, задавшись одной целью: поднять производство на комбинате, Дрейман неуклонно продолжил намеченную программу, где еще одной из заслуженных побед стало строительство небольшого опытного завода по производству электролитного цинка. Под завод временно приспособили надшахтное здание  Григорьевской шахты.  Выплавленные в чугунных котлах несколько чушек катодного цинка были опробованы в лаборатории при ВСНХ. Первый электролитический цинк советской России, полученный в далеком Риддере, оказался высокой чистоты – 99,9%, что превосходило американский и европейский сорта!

    После Риддера, январь 1926 года, Р.А.Дрейман избирается членом Казахской краевой Контрольной комиссии, затем работает в должности директора Карсакпайского медеплавильного комбината, назначается руководителем разведки цветных металлов и золота  СССР. С 1932 года возглавляет  строительство предприятия на Алмалыкском месторождении, по совместительству руководит научно-исследовательским  институтом «Средазцветмет», а так же Киргизским рудоуправлением. Вследствие необоснованного доноса в октябре 1937 года Рудольф Ансович был репрессирован, дальнейшая его судьба неизвестна (175). 

 

 

 

 

 

 

 

13.   ЖЕМЧУЖИНА  СИБИРИ.

 

                                                                 «Всю мою жизнь я всегда  старался

                                                                   быть честным человеком…»           

                                                                                               Д.Л.Уркварт

 

        «Концессионная история» для Риддера имела весьма странное продолжение. Спустя три года после официального отказа Уркварту, ВСНХ СССР 14 ноября 1925 года подписывает договор о сдаче в аренду английскому акционерному обществу «Лена-Голдфилдз» Зыряновского, Белоусовского и Змеиногорского рудников сроком на 50 лет, при условии вложения в развитие их производств одного миллиона рублей золотом. Новоявленные концессионеры обязывались построить в Белоусовке медеплавильный, в Зыряновске – свинцовоцинковый заводы; кроме этого ежегодно отчислять в доход государства 6% от общего объема добываемых металлов.

     В июле 1929 года предприятия Риддерского комбината посетил главный инженер прииртышских предприятий компании «Лена-Голдфилдз» мистер Дэви и его заместитель инженер Кузьмин-Караваев. Особенное восхищение у гостей вызвали гидроустановки Риддера  и обогатительная фабрика (!, М.Н.), а Хариузовскую электростанцию они назвали одной из самых удачных по сравнению с европейскими. Уезжая, мистер Дэви отметил: « Нас поражает исключительный темп восстановительных и организационных работ на комбинате. Мы убеждены, что если этот темп будет выдержан и в дальнейшем, то Риддер в ближайшие годы станет одним из лучших предприятий этого рода не только в сравнении с европейской, но и американской горной промышленностью».

       В то же время, расхваливая соседей, господа концессионеры к восстановлению Зыряновского рудника приступили только в 1928 году, к строительству Иртышского медеплавильного завода – в конце 1929 года, а Белоусовский рудник вообще не восстанавливался…

       Где-то далеко, время от времени то вспыхивал, то вновь угасал огонек надежды на возможность урегулирования претензий Л.Уркварта по выплате ему компенсаций за утраченные в революционном вихре российские  концессии. Казалось, что советское правительство все еще не решило окончательно этот вопрос. Определенным представлялось одно – Кыштым и Таналык остаются за государством и выплат компенсаций бывшим владельцам предприятий не будет. Все еще не решалась дальнейшая судьба Риддера и Экибастуза, но с середины 1926 года Лесли Андреевич увлекается уже новым «мировым» проектом. Все его ориентиры направляются на Австралийский континент, горно-рудное месторождение Маунт-Айза. Он получает удовольствие от замысловатых задач разработки плана выхода своего нового детища на установленный уровень производства в один миллион тонн руды в год. Он регулярно работает с утра до поздней ночи над спецификациями и вычислениями. Однако, все имеет цену – в седине августа врачи обнаруживают у него внутреннее кровоизлияние и ему приходится возвратиться в Англию для прохождения рентгеновского обследования и лечения… Но уже 2 декабря он вновь отправляется в Австралию, чтобы непосредственно осмотреть Маунт-Айза и обсудить детали с властями.

       Две недели, проведенные на новом месторождении напомнили ему о «временах работы в России, разработке Таналыка, Риддера и других рудников», более того, пробудили желание возобновить переговоры с Пятаковым по возвращению Экибастуза и Риддера (который он назвал «жемчужиной Сибири») под гарантию минимального уровня производства; при условии, что Кыштым и Таналык уже переданы советскому правительству, что устраивало неутомимого бизнесмена, так как заводы здесь были растащены, запасы руд низкого качества, и «коммунистическое влияние» на рабочую силу огромно.

     Результатом очередной серии концессионных переговоров стал внушительный по размерам документ для передачи их участнику от советской стороны, где перечислялись необходимые условия для успешного восстановления предполагаемых концессий, включая условия выплаты 2.000.000 фунтов стерлингов в счет конфискованных в 1918 году металлов. Документ также красноречиво свидетельствовал о том, что Уркварт поменял тактику: последние годы думал о том, как вернуть собственность в России, но теперь Маунт-Айза и другие предприятия отнимали у него большую часть энергии и времени. В самом деле, надеясь на то, что меморандум задействует, он констатировал то, что Москва ведет себя довольно уклончиво. И все равно, даже, казалось бы,  наперекор здравому смыслу: «Покуда речь идет о русских, мы всегда готовы сотрудничать, и в особенности теперь, когда речь идет о новом соглашении. Но мы в довольно неудобном положении,  если речь идет о переговорах с большевиками. Никогда нельзя быть уверенным в исходе.» (161).

     Между Москвой и Урквартом не было конкретных соглашений – в рядах советского руководства шла внутрипартийная борьба, Сталин стремился получить абсолютную власть (162). Несмотря на предложение Лесли Андреевичу посетить советскую страну для осмотра предприятий на Иртыше (главное – Риддера), надежда на то, что он вернется в Сибирь угасла. «Самая большая трудность, помимо курса обмена валют, это нежелание большевиков покрывать расходы… В этом камень преткновения…» (163). Позже, когда Москва объявила о том, что работа в Риддере и Экибастузе будет возобновлена государственными силами, Уркварт публично объявил о своем подозрении, что его собственность ему так никогда и не вернут и никакой компенсации он не получит.

       Неожиданно для себя осенью 1929 года Уркварт оказался вовлеченным в события, имевшие отношение к русским, которые тревожным эхом отзвались из прошлого и на протяжении всего 1930 года преследовали его. В то же самое время он обнаружил, что многие американские инженеры подписали контракты с советским правительством на восстановление имущества на Иртыше и не раскаиваются в своих действиях: «… любые американские инженеры, работающие на этих землях, или на любых других, отобранных советским правительством у их законных владельцев, будут трудоустроены откровенным вором, а их работа будет равносильна обогащению украденной собственности». (164).

   А началась все с того, что в ночь с 31 августа на 1 сентября крупнейший пожар в Риддере уничтожил обогатительную фабрику, соединительную галерею конвейера, машинное отделение, компрессорную станцию, деревянный копер Григорьевской шахты, складированные запасы топлива свинцового завода. Сильно пострадал от огня серно-кислотный завод.

       Выпущенная вода из противопожарных емкостей, обесточенное электропитание поселка свидетельствовали о преднамеренно совершенном преступлении, умышленном поджоге. В ходе следствия был изобличен непосредственный исполнитель, десятник Григорьевской шахты А.А.Башкирцев и организатор поджога инженер-геолог Ив. В списке вредителей значился и Н.К.Лессиг, как один из активных членов организации «Промышленная партия», который на протяжении ряда лет  «использовал свое служебное положение для срыва восстановительных работ на Риддере»…Николай Карлович был арестован   почти за год до диверсии с пожаром на обогатительной фабрике, 9декабря 1928 года, и обвинен в принадлежности к контрреволюционной организации и в шпионаже. Коллегией ОГПУ 23 августа 1929 года был приговорен к исключительной мере наказания, расстрелян 31 августа 1929 года. Похоронен в Москве, на Ваганьковском кладбище. Реабилитирован – 15 октября 1991 года…(176).

           А «гнездом вредительства» и рассадником антисоветчины в алтайском регионе в 1929 году вполне официально были объявлены иностранные соседи, зыряновские концессионеры, В то время даже  появилось устойчивое словосочетание – «англо-зыряновские  шпионы-вредители». Но более всего на слуху у обывателя и в средствах массовой информации были фамилии Детердинга, Пуанкаре и Уркварта, «иностранных разбойников» и «агентов английской контрразведки». А в ходе судебного процесса по делу членов выше упомянутой «Промышленной партии» фамилия Уркварта называлась в одном ряду с обвиняемыми. На что последний заявил: «Это грязная ложь. Я никогда не имел отношения к кому-либо из России. Даже если речь идет об эмигрантах. Каждое заявление о моей причастности  к сговору с русскими сфабриковано». На что по-своему реагировали западные газеты: «Эти отвратительные большевики очернили его (Уркварта) незапятнанную репутацию… Тем не менее, обстоятельства не оправдывают Уркварта в его непричастности к русским контрреволюционерам. В качестве активного члена «Ассоциации кредиторов России» он индуцировал разрыв англо-советских отношений и, в итоге, его имя появилось в списке саботажников, которые разрушали взятые на себя обязательства…» (165).

     Да, в прошлом он интервент, ярый и открытый противник большевизма, воплощение иностранного капитализма, но нет ни малейшего намека ни в одном из его документов, нет ни одного свидетельства в пользу его участия в интригах с контрреволюционерами после 1921 года. «Можно было только позволить себе прочитать мрачный прогноз г-на Уркварта о скоропостижной кончине Пятилетнего плана. Это его ежегодная защита желания против мысли.» (166).

      Опытный практик  и теоретик бизнеса реально предвидел надвигающуюся угрозу  финансового кризиса. К весне 1930 года Уркварту и его соратникам-управляющим стало ясно, что они оказались в сложном  положении, так как весь мир все глубже уходил в депрессию. Словно специально на все их, пусть небольшие,  победы в освоении нового бизнес-пространства, в разработке и воплощении концепции австралийского концерна «Майнинг Траст», ответной волной шли сообщения о явных недоработках, а то и досадных ошибках в тактике и стратегии ведения дела. После радостного известия о запуске в работу рудного производства на «Маунт Айза», завершении подготовки к пуску плавильного и дробильного производств, в конце лета приходит известие о неправильной организации процесса обработки руды на месторождении, малопродуктивности дробилки, не соответствии агломашины требованиям технологии, выработке продукции плавилки с примесями.. С одной стороны,  он находил нужные суммы денег для вкладывания  в  «МайнингТраст», с другой стороны,  постоянно находились причины,  по которым требовались все новые вливания.

       С мая по декабрь 1932 года здоровье Уркварта было неустойчивым. Он находился в напряжении, потому как вся его судьба была связана с «Майнинг Траст», чьи акции находились на твердом дне – новая горнодобывающая империя, которую он создавал с 1929 года, рушилась на глазах: часть предприятий становились забытым прошлом, часть ожидал демонтаж и продажа с аукциона, оставшиеся работали неэффективно и с малой производительностью. Он все еще надеялся, что этот год, год разочарований больше не повторится и решает в середине 1933 года посетить с проверкой «Маунт Айза». Но перед этим Уркварт совершил поездку в Париж, по возвращению в Лондон из которой по дороге простудился, заболел тяжелой формой пневмонии и, в результате разрыва кровеносных сосудов в легких, скончался 13 марта 1933 года, ровно за месяц до своего пятьдесят девятого дня рождения. Тело покойного кремировали, его прах хранится в церкви Брастед. 16 марта, за день до поминальной службы, «Файнэншл Таймс» опубликовала некролог, в котором, ссылаясь на личные качества Лесли Андреевича, такие как смелость, вера, здравый смысл, отмечала: «Оптимистичный мечтатель, он запряг свои мечты в колесницу усилий, секретом его личного обаяния был энтузиазм, в который он верил до конца». (167).

 

14. ПОСЛЕСЛОВИЕ.

                                                            «Не стоит говорить о людях за их спиной,

                                                                   они вас могут услышать»

                                                                                                      Очевидная истина

      Без сомнений, Лесли Урквартом двигали амбиции. Несмотря на застенчивость, с ранних  лет у него были высокие стремления. И в Баку, и в Кыштыме он с жаром преследовал свои цели,  увеличивал  навыки и умения, применяя их в горнопромышленном финансировании, отразившемся на деятельности предприятий в Таналыке и на Иртыше. Его планы по разработке хозяйственных земель в степи и организации горно-металлургического Банка и дочерних предприятий показывают широту его взглядов, и бесстрашие вызову судьбы. Результаты, достигнутые им в России, были феноменальными: «Руссо-Азиатик Консолидейтед Лимитед» до октябрьского переворота контролировала  крупнейшие медные, цинковые  и железно-рудные рудники на Урале и в Восточной Сибири, общей площадью свыше миллиона гектар, где также добывались серебро и свинец (их доля составляла 60% от общего производства этих металлов в России) (173).  Если бы деятельность Л.Уркварта не была ограничена революцией, страна была бы обеспечена медью и свинцом к середине 1920 годов.

     Более половины жизни Уркварт прожил в России: здесь он построил свою репутацию, здесь он достиг своих величайших успехов. Здесь же он пережил горечь неудач, череду несчастий, времена взлетов и падений. По иронии судьбы, человек, который гордился пониманием образа жизни России и ее людей, не смог понять внутренней политики страны – революционное волнение приводило в недоумение дисциплинированный ум инженера-бизнесмена.

         До 1914 года Лесли Андреевич был аполитичен и гибок во взглядах, и, если полемизировал с кем-то из российских бизнесменов или банкиров, не вдавался в идеологию. Затянувшаяся Первая мировая война вовлекла его в политические события и дела, в которых он не очень хорошо разбирался:  его надежды строились на том, что власть в России перейдет в руки к демократам, что большевизм – короткая неправильная фаза национального безумия. Он никак не мог примириться с его собственным положением и положением его сотрудников, что роль иностранного капиталиста могла не приниматься множеством рабочих в Риддере, Кыштыме или еще где-нибудь.

       Будучи русофилом, он был готов помочь любому несоциалистическому движению, которое, восстановив порядок в России, начало бы процесс экономической реабилитации. Более гибкие бизнесмены отделили себя от общественной оппозиции Москве, но только не Уркварт, который наоборот усугубил ситуацию, направив свои силы на судебное преследование зарубежных требований и выплат компенсаций.

         Естественно, победа большевиков изменила отношение Уркварта и на Россию и на свой бизнес в ней. Его настроение стало постоянно меняться, от оптимистического до состояния озлобленности,  практически заставляя верить в преследование злым роком. Наконец, большая часть его личной удачи – воссоздать предприятие, схожее с Сибирскими рудниками (Риддер, Экибастуз)  не принесла желаемого результата. Сравнивая миллионы фунтов, которые проходили через его руки в течение всей жизни – его личное имущество, действительно, оказалось скудным, достигая чуть более 300.000 фунтов стерлингов. Причем, большая часть состояния была представлена ценными бумагами Маунт Айза – это был его вклад в мировую горно-металлургическую промышленность (168).

         Он очень подолгу жил за границей, устраивая себе столь редкие семейные каникулы. Дети, которых он бесконечно любил мало видели своего отца, они часто писали ему о состоянии своих дел и новостях. Очаровательная Берил, вероятнее всего, отказывалась принять  тот факт, что групповой образ жизни мужа был всего лишь заменой  его полноценного отдыха, отдыха неисправимого трудоголика.  Умная, привлекательная, чрезвычайно способная женщина после смерти Лесли Уркварта была назначена на его место в правлении компании «Майнинг Траст».

          В 1936 году британское правительство выделило советскому правительству кредит на сумму 10.000.000 фунтов стерлингов, тем не менее, минуло еще более двадцати лет, когда в октябре 1957 года было принято решение выставить предприятия «Русско-Азиатской корпорации» на продажу с целью выплаты долга иностранным кредиторам. Отчет судебного распорядителя был одобрен в сентябре 1963 года, рекомендуемый капитал для возврата акционерам составил всего лишь 0,3648 пенсов за акцию (169). Единственный доживший до этих дней представитель правления «Азируса» Дин Митчелл не присутствовал на заседании и за это решение не голосовал.

       И только Маунт Айза  в последние три десятилетья превратилась в одну из самых величайших горно-металлургических компаний мира. Не умаляя значимости  имен множества выдающихся инженеров и управляющих, отметим, что  личность Лесли Уркварта имела самое большое влияние на предприятие: он взялся за него, когда другие отвернулись, посчитав бесперспективным; он нашел средства и установил сроки разработки. Благодаря широте его взглядов здесь было развернуто производство, с использованием новейших технологий и методов горняцкого труда. Это никто иной, как Уркварт настаивал на объединении компании, на начале интенсивного бурения, с формулировкой долгосрочных программ и проведением лучших из имеющихся экспертиз; он лично обеспечивал содействие правительства основам фрахтовой концессии, а также изменениям в горном законодательстве. И это Уркварт для удобства рабочих компании создал целый город, что было новым для Австралии того времени.

      Наиболее счастливая судьба, если можно так выразиться, сложилась у Риддерских предприятий концессии Уркварта. Правда, с трудом пережившее времена полной остановки производства (с 1918 –1921 гг.), но, тем не менее, в наиболее сохранившейся комплектности оборудование их (о чем  красноречиво свидетельствует акт «Общего описания оборудования Риддерских рудников, заводов и железной дороги», составленный  в январе 1921 года, (см. Приложение №5),  впоследствии частично отремонтированное и обновленное, задействованное на полную мощь, оно позволило вновь созданному комбинату «Риддерцинк» к 1925 году стать самым передовым предприятием молодого Казахстана. В его составе действовали горный цех с двумя рудниками, золотоизвлекательная фабрика, опытный электролитный цинковый завод, электротехнический цех, химлаборатория, строилась обогатительная фабрика; в полном объеме функционировало вспомогательное производство. В результате за первый хозяйственный год (с  1 октября 1924 по 1 октября 1925 года) было добыто 3644 тонны руды, вдвое больше против прошлогоднего. 1 ноября 1927 года, с пуском, передислоцированного из Экибастуза свинцового завода, здесь был получен первый казахстанский свинец. В октябре 1928 года впервые в истории Риддера себестоимость добываемой руды не стала превышать средней годовой сметной себестоимости, и, наконец, в декабре 1929 года Риддерский горно-металлургический комбинат Государственного треста «Полиметалл» впервые перевыполнил годовое плановое задание (себестоимость руды была снижена на 41% против прошедшего года). В ходе успешной первой пятилетки и далее Риддер продолжал производство крупнотоннажного количества серебросодержащего свинца, а Экибастуз и степные хозяйства, до революции арендованные Лесли Урквартом,  добычей угля и меди делали существенный вклад в экономику молодого советского государства.

                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                             

 

 

 

                                 Комментарии к тексту книги:

 

1.     К.Риттер, Землеведение Азии, 1877 г.

2.     В.П.Ярков, Н.В.Державин и В.А.Врублевский, Риддерское месторождение полиметаллических руд, серия «Природные богатства Семипалатинской губернии КССР», вып. 1, 1924 г., стр. 3-4.

3.     Там же.

4.     Там же.

5.     Там же, стр.6.

6.     П.А.Иевлев, Риддер-Лениногорск, 1957 г., стр. 21.

7.     Алтайский краевой государственный архив (АКГА),ф3, д. 433.

8.     В.П.Ярков, Н.В.Державин и В.А.Врублевский, Риддерское месторождение полиметаллических руд, серия «Природные богатства Семипалатинской губернии КССР», вып. 1, 1924 г., стр. 7.

9.     Там же, стр. 64.

10.АКГА, Договор с князем Турн-и-Таксисом и доктором прав                           Жаннэ от 1 мая 1908 г.

11. АКГА, ф. 3, д. 902.

12. АКГА, ф. 3, св. 45.

13. АКГА, оп. 1, св. 82.

14. АКГА. ф. 3, е.х. 456.

15. АКГА,  ф. 3, д. 901.

16. АКГА, ф. 3, е.х. 891.

17. АКГА, ф. 3, оп. 1, т.первый, св. 80.

18. АКГА, оп. 1, св. 80.

19. В.В.Клинк, Краевые записки, т. 2, на правах рукописи, с. 602.

20. Лесли Уркварт в письме родителям, 21 ноября 1884 г., 12981.

21. Эндрю Уркварт в письме Лесли Уркварту, 21 апреля, 1890 г..

22. Отчет о квалификации, ходатайство для членского состава                  института Горного дела и Металлургии, 17 июня, 1907 г.

23. Эндрю Уркварт в письме Финлею Уркварту, 24 февраля 1896 г., журнал исходящей корреспонденции 1.

24. Томас Уркварт родился 3 марта 1843 года в Евантоне. Он проработал в России с 1866 до 1893 года. В это время он ввел жидкое топливо в российские локомотивы. Дважды был награжден царем за заслуги в промышленности. Он очень много писал о своих экспериментах, Лесли Уркварт сильно привязался к нему в то время, когда он ушел от дел.

25. После приезда в Константинополь, в декабре 1896 года, Л.Уркварт проявил незаурядные способности к языкам. Энни Уркварт в письме Берил Уркварт, 9 января 1934 г..

26. Лесли Уркварт в письме Джину Уркварту, 28 марта 1897 г..

27. Лесли Уркварт в письме к Джину Уркварту, 10 мая 1897 г..

28. Лесли Уркварт в письме Эндрю Уркварту, 17 августа 1898 г..

29. Лесли Уркварт в письме Эндрю Уркварту, 19 августа 1898 г..

30. Лесли Уркварт в письме Эрнесту Фостеру, дата отсутствует \январь 1900г.\. Из письма своему отцу стало очевидно, что он сожалеет: «Ты будешь удивлен, когда узнаешь о свадьбе Эмми  Фостер. Она вышла замуж за редактора журнала «Harper», очень приятный молодой человек, говорят выпускник Гарварда и Оксфорда. Я выслал ей хороший подарок». Лесли Уркварт в письме Эндрю Уркварту, 19 ноября. 1899 г..

31. Лесли Уркварт в письме Эндрю Уркварту, 21 марта, 1899 г..

32. Письмо Лесли Уркварта Эндрю Уркварту, 3 февраля 1899 г..

33. Лесли Уркварт в письме Эндрю Уркварту, 6 июня 1899 г..

34.Лесли Уркварт в письме Эндрю Уркварту,20 сентября 1899 г..

35. Там же.

36. См. письмо Лесли Уркварта Эндрю Уркварту, 19 декабря 1899 г..

37. Эндрю Уркварт в письме Р.Каннингхам, 10 октября 1900 г., журнал исходящей корреспонденции II.

38. Лесли Уркварт в письме Эндрю Уркварту, 3 мая 1901 года..

39. Лесли Уркварт  в письме Эндрю Уркварту, 23 августа 1899 г..

40. Лесли Уркварт в письме Эндрю Уркварту, 25 января 1900 г..

41. Лесли Уркварт в письме Эндрю  Уркварту, 18 июня 1902 г..

42. Лесли Уркварт в письме Эндрю Уркварту, 11 июля 1902 г..

43. Док. Кеннеди: «Закавказские татары (азербайджанцы) сплотились с азербайжанскими турками и лезгинами – всеми представителями мусульманской веры - против дагестанцев, волжских татар из Казани и персов (армян)».

44. См. Р.Сани, Бакинская коммуна, стр. 11-16.

45. Дневник Энни Уркварт, 1902-1903 гг.

46. Мир нефти, июнь 1904 г., стр. 327.

47. Лесли Уркварт в письме к Эндрю Уркварту, 8 июля, 1903 г..

48. Лесли Уркварт в письме Эндрю Уркварту, 5 мая 1904 г..

49. М.Ланг, Современная история Грузии, стр. 145.

50. Лесли Уркварт в письме Эндрю Уркварту, 26 июля 1904 г..

51. В письме из Лондона в начале августа Л.Уркварт сделал краткий обзор переговоров с компаниями, обращая внимание на то, что информация «абсолютно конфиденциальная, и я не хочу, чтобы кто бы то ни было знал об этом до тех пор, пока я не подпишу ее и не скреплю печатью – совет директоров одобрил это, так как они видели, что я сделал  много для них в Баку».

52. С.Ф.Х.Лесли, управляющий директор французской судоходной фирмы и директор компании «Баку-Россия» с мая 1903  г.

53.          Мир нефти, 18 ноября 1904 г., стр. 732.

54.          Поставка нефти, превышающей спрос, по указанию правительства, обострила ситуацию. 

55.          Мир нефти, 14 января 1905 года, стр. 116.

56.          Л. Уркварт в письме С.Хатдинджу, 12 сентября. FO 65\1702.

57.          Мир нефти, 28 января 1905 г., Все писали, что мачтовые краны разрушены от пожара.

58.          Мир нефти, 8 апреля 1905 г., стр. 296. Доход Шибаева  увеличился за счет дивидентов большого пакета акций в бельгийской компании, которая получила доход, когда Уркварт был назначен Шибаевым управляющим.

59.          Выдержки из примечаний Л.Уркварта, 11 июня 1905 г.

60.          Там же.

61.          Лесли Уркварт в письме Джину Уркварту, 5 августа 1905 г.

62.          Л. Уркварт в письме С,Хардинджу, 12 сентября 1905 г.

63.          Дж.Д.Генри,Баку:История насыщенная событиями, стр. 200.

64.          Доклад П.Стивинса по нефтяным месторождениям в Баку, 14 сентября 1905 г.

65.          Л.Уркварт в письме С.Хардинджу, 12 сентября 1905 года.

66.          Р.Макдонелл в письме П.Стивинсу, 13 ноября 1905 г.

67.          Там же.

68.          Лесли Урквар в письме Эндрю Уркварту, 14 октября 1905 г.

69.          Мир нефти, 10 февраля 1906 г., стр. 163.

70.          Мир нефти, 14 апреля 1906 г., стр. 301.

71.          Л.Уркварт в письме С.Дж.С.Скотту, 7 июля 1906 г.

72.          Мир нефти, дата отсутствует, 1906 г.

73.          Примечания 1906-07 гг., собранные Берил Уркварт.

74.          См. отчет, перепечатанный в публикации «Кыштым Корпорэйшн Лимитед», бумаги Герберта Гувера. Программа по бурению пробурила более 20 буровых скважин. Примерно 12 000 футов.

75.          Примечание 1908 г., составленное Берил Уркварт.

76.          Лесли Уркварт в письме Джину Уркварту, 27 июня 1909г.

77.          Производственная прибыль на металлургических заводах снизилась до 13500 фунтов стерлингов, завод по переработке цианида получил доход на 3200 фунтов меньше, продажа пирита вернула только половину от прибыли 1909 года, не смотря даже на двойное увеличение экспортируемого тоннажа.

78.          Лесли Увкварт в письме к графине да Силва-Балд, 11 апреля  1909 года.

79.          Лесли Уркварт в письме к графине  да Силва-Балд, 23 мая 1910 года.

80.          Всего из 247 102 тонн руды, которая была добыта на рудниках в Кониухове, Тисове и Смирнове, новый металлургический завод Карабаш вырабатывал 218 310 тонн. И к ноябрю 1911  года подсчитанное количество запасов достигало почти  два миллиона тонн.

81.          Лесли Уркварт в письме Берил Уркварт.  12 мая 1912г.

82.          Для более подробной информации см. «Вестник Московского университета», серия 9: История СССР 30 (3) 1975, М.Ю.Лачаева «Из истории проникновения иностранного капитала в цветную металлургию Урала и Сибири в начале 20 века». Представляя самые ранние попытки обосновать марксистские споры вовлечения иностранных монополий, эта статья основана на архивных материалах, но ее не нужно воспринимать  в таком  виде, как она написана, так как автор перепутал Интер-Рашн Синдикат и Международную Русскую Корпорацию.

83.          Лесли Уркварт в письме Берил Уркварт, 15 декабря 1911 г.

84.          Лесли Уркварт в письме Берил Уркварт, 29 мая 1913 г.

85.          Стенографический отчет, первое ежегодное совещание, Русско-Азиатская корпорация

86.          В.П.Ярков, Н.В.Державин, В.А.Врублевский, Риддерское месторождение полиметаллических руд, серия «Природные богатства Семипалатинской губернии КССР», выпуск 1, с.8.

87.          АКГА, ф.3, оп.1

88.          АКГА, ф.3, оп.1

89.          АКГА, ф.3, оп.1

90.          П.А.Иевлев, Риддер-Лениногорск, 1957, стр.31.

91.          Технический штат компании провел детальный анализ 21 предприятия: они были на Кавказе, на Урале, на золотых рудниках в западной и центральной Сибири и Транс-Байкалья, на многих угольных шахтах.

                  В Риддере карьер был разработан до 100 футов, при     ликвидации всех работ можно было бы добыть более 200 000 тонн с содержанием золота. Анализ буровых скважин показал, что в резерве было, как минимум, 1 300 000 тонн. Более того, на Сокольном руднике, в версте на юг, наблюдалось высокое содержание богатой руды, которое в свою очередь Считалось продолжением рудного тела.

92.          В газете «Статист», 17 января 1914 года., писали: «Несомненно, эта корпорация все обдумала, но исходя из фактов, кажется, что она действует со всей осторожностью и предусмотрительностью. Очевидно, что специалисты корпорации  заручились поддержкой у советников царя и ее управляющие-эксперты получили общественное доверие в этой стране».

93.          АКГА, ф. 3.,   оп.1, т. 1.

94.          АКГА, ф. 3., е.х. 891.

95.          Центральный Государственный Исторический Архив \г.Санкт-Петербург\ (ЦГИА), оп. 1, е.х. 318, № л. 1-1.

96.          Лесли Уркварт в письме к Берил Уркварт, 14 мая 1914 г., Когда представители местной власти, избранные на собрании в уезде, арестовали рабочих, произошла забастовка. В результате чего рудник в Нижепетровске прекратил производственный процесс до 1918 года, хотя не по политическим причинам – после 1914 года была острая нехватка рабочей силы.

97.          ЦГИА, ф.1427, оп. 1 д. 122, стр. 65-68.

98.          Лесли Уркварт в письме Берил Уркварт, 3 июня 1914 г., и ранее 27 мая: «Ты не представляешь, как я рад, что Таналык развивается. Я думаю, что мы сможем зарабатывать 200 000 фунтов стерлингов в следующем 1915 году, и почти 50 000 фунтов стерлингов в этом году. В 1916 году мы можем получить как минимум 300 000 фунтов, а имея большой металлургический завод в 1916-17гг. Около 600 000 в год в последующем.»

99.          Лесли Уркварт в письме Берил Уркварт, 16 июня 1914 г.

100.      Лесли Уркварт в письме Берил Уркварт, 18 июня 1914 г.

101.      АКГА,  ф.3, е.х. 891.

102.      АКГА, ф.3, оп. 1, св.80.

103.      АКГА, ф.3, оп. 1.

104.      ЦГИА, ф. 1427, оп. 1, д. 100.

105.      ЦГИА, ф. 1427, оп. 1, д. 122.

106.      Чтобы узнать о впечатлениях во время посещения Уркварта Иртышских предприятий, см. его письма Берилл Уркварт от 14, 16, 22 , 26 , 28 мая,  10 июня 1916 года

107.      Л.Урквар в письме В.Плендеру, 14 сентября 1916 года.

108.      Для более подробной информации см. письмо Лесли Уркварта  Берил Уркварт, 6 мая 1916 г. В ноябре 1916 г., журнал Королевского научного общества об искусстве, стр. 23-37 «Экономическое развитие России и Британских интересов»: «После войны Германия будет предпринимать неистовые попытки для обретения своего коммерческого превосходства и политического влияния в России, а в войне бы сражались впустую, если бы эта страна не воспользовалась любым моментом для установления тесных коммерческих взаимоотношений, тем самым создавая  крепкую основу для экономического и политического союза, который так необходим обеим странам. Неизвестно, когда Россия сможет полностью погасить свои долги, сумму капитала невозможно сосчитать, если взять во внимание, что богатство этой страны еще не определено – это богатство только ждет оборудование, которое станет доступным.

109.      Л.Уркварт в письме Д.П.Митчеллу, 26 мая 1917 г.

110.      Уркварт верил, «наша позиция была бы намного сильнее, если бы рабочие отказались работать, нежели мы были бы вынуждены ликвидировать предприятие», но «большинство рабочих осознают, что они вынуждены убивать куриц, несущих золотые яйца».

111.      Лесли Уркварт в письме Д.П.Митчеллу, 6 июня 1917 г.

112.      Лесли Уркварт в письме Берил Уркварт, 7 июня 1917 г.

113.      Там же.

114.      Лесли Уркварт в письме Д.П.Митчеллу, 8 июня 1917 года.

115.      Лесли Уркварт в письме Д.П.Митчеллу, 19 июня 1917 года.

116.      АКГА, Отчеты Риддерской концессии.

117.      Там же.

118.      АКГА,Отчет управляющего Риддерского р-ка,  июль1917 г.

119.      АГКА, Отчеты Риддерской концессии.

120.      Меморандум: «Горная и металлургическая промышленность как главный фактор по улучшению русской финансовой позиции», 27 июня 1917 года. Заинтересованность Уркварта налогообложением, вытекающая из бюджета Временного правительства, которое имело дело с налогами на доходы 1917 года, и очень сильно повлияло на финансовую «стойкость» месторождения Кыштым, дало высокий рост к заработной плате и, соответственно, увеличение себестоимости с того момента как началась революция.

121.      Л.Уркварт в письме Д.П.Митчеллу, 13 июля 1917 г.

122.      Уркварт считал, что министерство Иностранных дел пострадает от общественного мнения Британии, и, если бы он был бы на нашем месте, он бы подготовил официальный документ, который, очевидно, сорвал нормальный ход собрания. «Я убедил его, что нас использовали, чтобы унизить, как писал один офицер, и в данном случае нас оправдает только история».

123.      Перевод двух писем от Меллер-Закомельского Уркварту не имеет дат. Первое было написано в конце октября, в нем говорилось о ситуации на каждом из сибирских предприятий концессии, что большевики с каждым днем становились все агрессивнее, надвигался голод, в армии был бардак, грабеж и дезертирство стали обычным делом: «Если бы не война, было бы возможно основываться на чьих-либо взглядах по примерам истории и показать события – узурпаторство власти большевиками, террор, аресты и смена нормального развития государственной жизни». Во втором письме, датированном  серединой ноября, описывался переворот большевиков и взятие Зимнего Дворца, который охранялся специально обученным женским батальоном. «Результат был ужасным: реакционеров зарезали, женский батальон забрали в солдатские бараки, где бедные женщины были убиты после насилия и изощренных пыток». Жалуясь на то, что большевики были полностью деморализованы, пока силы Керенского находились в Царском Селе, Меллер-Закомельский писал, что они «вдруг изменились, превратясь из напуганного скота в хитрых зверей. Затем случилось то, что не имеет аналога в истории». Он ссылался на отчеты по уничтожению реакционеров в Москве и беспорядки на улицах: убитые и раненые с обеих сторон, среди гражданского населения их было тысячи. Сумасшедшие большевики направляли свою артиллерию также против кадетов – десятилетних детей». Независимо от точности отчетов, они произвели сильное впечатление на Уркварта.

124.      АКГА, Отчеты Риддерской концессии.

125.      Протокол собрания риддерских рабочих за 4.02.1918 г.

126.      АКГА, ф. 3, оп. 1.

127.      АКГА, Официальные письма межевого техника Тарасова в Контору земельного отдела Алтайского округа.

128.      ЦИК переехал из Петрограда в Москву 11 марта 1918 г.

129.      АКГА, Из почты земельного отдела Алтайского округа.

130.      АКГА, Официальные письма межевого техника Тарасова.

131.      Выдержка из отчета Н.Вогулкина, 22 октября 1918 г.

132.      С.Г.Феодосьев Лесли Уркварту, 20 ноября 1918 года

133.      К примеру, деникинские офицеры были преимущественно монархистами. Колчак, несмотря на свое звание генералиссимуса, утверждал, что действует во имя либеральной демократической республики. Другие, как например Семенов и Калмыков, были просто оппортунистами местного масштаба.

134.      Полную информацию см. в «Меморандуме о ситуации в Кыштыме», 12 августа 1919 г. Таналык был временно занят в начале апреля 1919 г. после того как местные башкиры присоединились к большевикам. См. телеграмму Д.П.Митчелла У.Уркварту, 4 апреля 1919 г. Он был повторно занят Красной Гвардией в конце июля 1919 года.

135.      План, заключенный между Джонсом и Радзиукинасом, 30 июля 1919 г.

136.      «Дейли геральд», 10 января 1919 г.

137.      Там же, 22 апреля 1920 г. назвали команду Уркварта «наиболее могущественной и влиятельной» из всех соратников Колчака.

138.      Е.Б.Уайз «Экономические аспекты Британской политики и отношение России», стр. 867-870; Р.Г.Гоар «Меморандум от 22 декабря 1919 г., том 3 стр. 735-738.

139.      Для подробной информации по фондам см. «Перечень необходимой информации \предоставленной отделом исковых требований Министерства иностранных Дел\. Помимо ведомственного жилья для 40 000 рабочих и их семей на четырех земельных собственностях, группой под руководством Уркварта были сооружены для общественного пользования не менее 45 школ, 2 яслей, 7 больниц  вместимостью свыше 400 мест, 14 храмов русской православной церкви и мечетей для мусульман, 20 универсальных магазинов, аптеки, библиотеки, театры, кинотеатры, игровые площадки.

140.      Е.Губбард к Е.Уайзу, 29 мая 1920 г.

141.      Л.Уркварт к Л.Курзону, 31 мая 1920 г. Также он запросил информацию о судьбе пятерых членов его технической бригады, схваченных в Экибастузе красноармейцами.

142.      «Файнэншл Таймс», 7 июля 1921 года.

143.      Меморандум в отношении контракта Лесли Уркварта и Бориса Красина.

144.      См. Т.С.Мартин «Концессия Уркварта и Англо-Советские отношения, 1921-1922 гг.», Альманах по истории Восточной Европы 20  (4) 1972, с 557; В.И.Ленин. собр. соч., т.45, с.261.

145.      Протокол Чрезвычайного Собрания, 21 сентября 1921 г.

146.      Л.Уркварт к Л.Красину, 22 сентября 1921 г.

147.      Служивший в ту пору младшим счетоводом  Риддерской транспортной конторы А.А.Дмитриев впоследствии вспоминал: «Влетает как-то к нам Домненко, стучит рукояткой маузера по столу:   -  Чтобы к завтрему была у меня смета на ремонт паровозов!

          Я думаю – как же так? Паровозы наполовину растащены, их легче в     лом пустить. А старший бухгалтер наш, Савельич         мне подмигивает: мочи, мол, дурень. И управляющему: 

        - Завтра утром доставим смету. Вот, Андрюшка и сделает, шибко способный  парнишка!

      Стыдно вспоминать, но к вечеру состряпали мы с Савельичем «филькину   грамоту», доставил я ее Домненко, велел он премировать меня отрезком голубого ситчика с розовыми цветочками –  большая ценность была.  Мать мне цветочками вовнутрь тогда добрые портки сшила».

148.  Н.М.Таубе к Лесли Уркварту, 22 сентября 1921 г.

149.   Любовь Красина вспоминала отношение  мужа: «Из всех проси-

       телей на концессию, бывший враг, он, один из самых умных, должен     

  был пойти на уступки, что и составило прекрасную рекламу для Сове-

  тов и большой личный успех самого Красина», Леонид Красин: Его

  жизнь и работа, стр. 188.

150.  Русская Газета,  31 мая 1921 года.

151.     Газета «Санди Таймс», 14 мая 1922 года.

152.     Лесли Уркварт в письме В.В.Романову, 29 сентября 1922 года.

153.     В.И.Ленин, т. 53, стр. 243, 244, М.1970 г.

154.     Н.Лессиг в письме Л.Уркварту, 9 сентября 1922 г.

155.     Л.Уркварт в письме А.Ф.Кабанову, 30 ноября 1922 г.

156.     См. гл. ранее для более подробной информации.

157.     Л.Уркварт в письме в Л.Б.Красину, 10 ноября 1922 года делает вывод: «Поэтому я думаю, бесполезно пересматривать это дело и лучше подождать до тех пор, пока время, когда политические вопросы, которые стали причиной в отказе от ратификации этого договора, не уйдет в прошлое. Сам договор был истиной справедливости. Мы ни о чем не просим, на самом деле мы потеряли очень многое и упущенное время, отведенное на возвращение предприятий, принесет значительные потери, за которые мы вынуждены будем платить.

158.     Лесли Уркварт в письме Н.М.Таубу, 17 июля 1923 года.

159.     Лесли Уркварт в письме Берил Уркварт, 10 ноября 1926 года.

160.     Лесли Уркварт в письме Джорджу Андрю, 16 сентября 1925 года.

161.     Лесли Уркварт Г.Эндрю, 29 октября 1928 г.

162.     Борис Сэд Лесли Уркварту, 23 ноября 1928 г.,: коротко о том, что произошло в России – Троцкий организовал оппозицию Сталину, состоящую из левого крыла. Он привлек Зиновьева, Радека и некоторых других диких лидеров…\но\ проиграл… В настоящее время растет другая оппозиция… \Эта\, которая будет поддержана крестьянами, оппозиция, идущая от Рыкова, Калинина и других и, конечно, новая оппозиция более опасна для Сталина… Вы увидите в новой ситуации в России в течение следующих пяти лет взлеты и падения.

163.     Л.Фишер, The Soviets in World Affairs/ Vol. II, стр. 814-815.

164.     Инжиниринг энд Майнинг Джорнал 128 (16 ноября 1929), стр. 779.

165.     Перевод из газеты «Правда» 17 ноября 1930. Для отчета по заседаниям суда смотрите  «Документы по Британской внешней политике» 1919-1939 гг. Второй выпуск, том II, стр. 177-206.

166.     Протокол Северного департамента.

167.     «Таймс», 16 и 18 марта

168.     Исполнителями завещания, составленного в 1030 году, были его жена и давний друг, Реджинальд Скотт.

169.     Циркулярное письмо к акционерам  «Руссо- Азиатик Консолидэйтид, 29 октября 1957 г.

170. М.Немцев, «Судьба политкома», «Вестник Казцинка», № 11, 14 марта

             2007г.,г.Усть-Каменогорск.

     171.В.В.Видер, Советско-американский арбитражный процесс Гарримана:

            Ллойд Джордж, Ленин и каннибалы, «Международный коммерческий

       Арбитраж»,№№2-3,2005г.Москва.

172. Там же.

173.Тамже.

174. Либерман, Построение России Ленина, стр. 162

175. М.Немцев,  «По прозвищу Рудыс»,  «Лениногорская правда»,  № 41,

      8  октября 2004 г., г. Риддер.

176.

 

 

           Список использованных материалов, документов

                                   и литературы:

1.           В.П.Ярков, Н.В.Державин и В.А.Врублевский,  Риддерское

месторождение полиметаллических руд, серия «Природные богатства Семипалатинской губернии КССР». Вып. 1, 1924 г., г. Семипалатинск.

2.           Записки Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского

отдела русского географического общества, выпуск XII, 1918 г., г. Семипалатинск.

3.           Г.Огудневский, Без Урквартов,  Профиздат, 1931 г., г. Москва.

4.           А.Егорович, Гигант в горах, ОГИЗ Казакское краевое издательство, 1931 г., Алма-Ата – Москва.

5.           Красный архив, исторический журнал, за 1924г., Москва.            

6.           В.В.Клинк,  Краеведческие записки  \на правах рукописи\,

том II,  1964-1966 гг., г. Лениногорск.

7.           К.H.Kennedy, Minind tsar \The Life and Times Leslie Urquhart\, Allen & Unwin, Sydney London Boston, 1986

8.           М.С.Немцев, Три концессии Риддера, «Лениногорская правда», 2003-2004 гг., г.Лениногорск.

9.           П.А.Иевлев, Риддер-Лениногорск \на правах рукописи\, 1957 г., г. Лениногорск.

10.      Очерки истории Рудного Алтая, 1970 г., г. Усть-Каменогорск.

11.      Рудный Алтай, Сборник документов и материалов, том 1.,1985 г.. г. Алма-Ата.

12.      К.К.Гюль, А.Н.Гулиев, А.А.Надиров, Азербайджан,  1971 г., г. Москва.

13.      Н.Оганесян, Век борьбы, т. 1, стр. 159, 1991 год, г.Мюнхен.

14.      Л.А.Хордушьян, Истина – единственный критерий исторической науки, Ереванский университет, 1989 г., Ереван.

15.      Дела и люди комбината, 1968 г.. г.Москва.

16.      В.Чернышов, Лениногорский полиметаллический комбинат, 1988 г., Г. Алма-Ата.

17.      А.Соловьев, Цветная металлургия Казахстана, 1974 г., г.Алма-Ата.

18.      Центральный государственный исторический архив \г.Санкт-Петербург/

- ф. 80, оп. 1, д.83.

           - ф. 1427, оп. 1, д. 100.

           - ф. 1427, оп. 1, д. 122.

- ф. 1427, оп. 1, д. 388.

19.      Лениногорский филиал ГА ВКО:

- ф. 40, оп.1, св. 11,  д. 58, лл. 113-119.

           - ф. 40, оп.1, св. 18,  д. 96, л. 1.

           - ф. 40, оп.3, св. 1,    д. 1, лл. 207-210.

           - ф. 40, оп.3, св. 1,    д. 24, л. 119.

     20. Фонд документов Риддерского филиала музея АО «Казцинк»

           Архивные документы геологического и маркшейдерского от-

           делов Риддерского горно-обогатительного комплекса: карты,

           схемы горных отводов, таблицы показателей работа и т.п.

Приложение № 1

 

                                         

                                      Значение

       некоторых слов и терминов, использованных в тексте:

 

    До первой мировой войны стандартный курс валют был 9,41 рублей к 1 фунту стерлингов, рубль равнялся 2s 1 ½ d,    а копейка ¼ d. После того, как Россия ушла от золотого стандарта, курсы валют начали значительно изменяться.

-         русский пуд = 36.114 стандартных фунтов = 16,38 килограмм

-         русская верста = 0.66269 миль = 1.06678 километров

-         русская десятина = 2.6997 акров = 1.0925 гектаров

-         1 акр = 0,4047 гектара

-         1 гектар  (квадрат со стороной 100 метров) = 100 акрам = 10.000 м кв.

-         1 унция = 28,35 грамма

-         1 фунт = 16 унциям = 453,592 грамма

-         1 галлон (английский) = 4,546 литра

-         1 баррель нефтяной = 42 галлонам = 159 литрам

-         географическая (английская) миля = 1523 метра

-         фунт – единица массы (0,409 кг)

-         золотник – русская дометрическая  мера массы (4,266 г)

-         доля – русская дометрическая мера массы (44,43 мг)

-         вершок – русская мера длины (4,45 см)

-         аршин –  русская мера длины (71,12 см)

-         руда  – горная порода или минеральное образование с содержанием полезных компонентов, обеспечивающих целесообразность их извлечения.

-         полиметаллическое месторождение (руды) – месторождение (руды), содержащее свинец и цинк и обычно, кроме того, медь, а также золото и серебро (последние два в виде примесей)

-         рудник – горно-промышленное предприятие по добыче руды

-         шахта – горно-промышленное предприятие, осуществляющее добывание полезных ископаемых подземным способом и отгрузку его непосредственным потребителям

-         горизонт – совокупность подземных горных выработок, расположенных на одном уровне и предназначенных для осуществления в процессе выемки полезного ископаемого определенных операций, необходимых для ведения горных работ

-         жила рудная – плитообразное тело, образовавшееся в результате заполнения трещинной полости жильной породой или метасоматического замещения горных пород вдоль трещин минеральными веществами

-         рудный прожилок – рудная жила небольшой мощности

 

Приложение № 2

 

 

Договор

о предоставлении права

М.М. Федорову и В.В. Романову

производить работы в районе

системы реки Ульбы Алтайского округа

(полный текст)

 

      Тысяча девятьсот четырнадцатого года февраля десятого дня Кабинет ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА с одной стороны и действительный Статский Советник Михаил Михайлович Федоров и Потомственный Дворянин Владимир Романович с другой стороны, заключили настоящий договор в следующем:

 

      §1. Федорову и Романову  предоставляется в течение тридцати  шести лет со дня подписания настоящего договора, т.е. по первое января тысяча девятьсот пятидесятого года производить в Алтайском округе ведомства Кабинета Его Величества, в районе системы р. Ульбы от верховьев до слияния ее с р. Малой Ульбою разведки, добычу руд и извлечения из руд золота, серебра, меди, цинка, свинца, и др. металлов и минералов, кроме железа и каменного угля.

      §2. В течение  пяти лет со дня подписания договора Федорову и Романову предоставляется исключительное право в  указанной в предыдущем параграфе местности на поиски и разведки рудных месторождений, а также право выбора отводов, необходимых как для производства рудничных работ, так для установки различных устройств и сооружений, необходимых при добыче руд и извлечении из них металлов, затем в течении пяти следующих лет, т.е. с тысяча девятьсот девятнадцатого года по тысяча девятьсот двадцать четвертый год, Федорову и Романову предоставляется преимущественное перед другими предпринимателями право при равенстве предложений, на поиски руд, их разведки и получение отводов в указанной выше местности.

      §3. В течение трех лет со дня подписания договора Федоров и Романов обязуются затратить на разведочные работы и подготовку рудников для разработки на принятых отводах не менее ста пятидесяти тысяч рублей.

      §4.  Если результаты разведочных работ, произведенных согласно параграфу третьему будут признаны Федоровым и Романовым удовлетворительными, то в течение четырех лет со дня подписания настоящего контракта, т.е.  до января тысяча девятьсот восемнадцатого года Федоровым и Романовым должно быть закончено оборудование хотя бы одного из рудников и установлены необходимые устройства как для добычи руд, так и переработки их, причем затраты на разведки и оборудование рудников и устройств, а также на постройки, необходимые для постановки работ, должны быть произведены на сумму не менее пятисот тысяч рублей.

      §5.  По истечении четырех лет со дня подписания договора, Федоров и Романов обязуются приступить к рудничным работам и переработке руд, причем минимум ежегодного дохода Кабинета Его Величества от процентной подати за металлы, начиная с пятого года аренды и до конца срока сего договора, должен быть не менее двадцати пяти тысяч рублей и если в какой – либо год отчисление процентной подати в пользу Кабинета окажется менее указанной выше суммы, то Федоров и Романов недобор обязуется доплачивать наличными деньгами .

      §6. Если в пределах отводов принятых Федоровым и Романовым окажутся постройки, устройства, машины, орудия, различные припасы, и материалы, принадлежащие Кабинету Его Величества, что Федоров и Романов обязаны принять, годное для них, имущество по описи и оценке, произведенными уполномоченными лицами от концессионеров, от Управления Алтайского округа и от Алтайского Отделения Контроля Министерства Императорского Двора, при этом в случае разногласия сторон о правильности оценки имущества, вопрос окончательно разрешается Кабинетом Его Величества и г.г. Федоров и Романов обязаны подчиняться решению последнего или отказаться от всего имущества или его части. Уплата денег за принятые Федоровым и Романовым припасы и материалы должна производиться немедленно по их приемке, а уплата за другое указанное выше и принятое имущество производится в течение шести месяцев со дня приемки такового с последствиями, в случае неуплаты, согласно двадцать девятого параграфа.

      §7.  Об отводе  избранных концессионерами земельных участков Федоров и Романов должны обращаться с заявлениями к Начальнику Алтайского округа, который делает соответствующее распоряжение и участки эти отводятся, по мере поступления заявлений о том в четырехмесячный срок, если не встретится особых препятствий, с выдачей на них установленных актов. Все расходы по производству отводов относятся на счет г.г. Федорова и Романова. Размеры отводов определяются согласно действующим указаниям Горного Устава.

      §8. За земли, принадлежащие Кабинету Его Величества и предназначенные в отводы под рудники и заводы, а также для установки различных устройств и сооружений, потребных для обработки руд и извлечения металлов, Федоров и Романов, обязаны со дня принятых отводов, уплачивать за каждую десятину земли по два рубля ежегодно, а за десятину земли, предназначенной для устройства пристаней и складов по сто рублей ежегодно. Если отводимые для вышеуказанных устройств рудников, заводов, пристаней и складов, земельные участки составляют оброчную статью Кабинета Его Величества, то Федоров и Романов, обязаны уплачивать Кабинету Его Величества соответственное вознаграждение, определяемое Начальником округа и утверждаемое Кабинетом Его Величества, но не более ста рублей за каждую десятину отвода, Федоров и Романов могут отказаться от принятых отводов и, в таком случае для прекращения взиманий с них подесятинной платы за эти отводы, Федоров и Романов должны за год вперед заявить округу об отказе от отвода. Подесятинная плата за отводы вносится Федоровым и Романовым за год вперед в кассу Министерства Императорского Двора в  С.- Петербурге  или  в   Алтайском  округе.

      §9.  Если бы Федоров и Романов пожелали взять разведку и разработку участков,  которые состоят в постоянном пользовании крестьян, казаков и др. лиц и обществ, а также участки, отданные в оброчное пользование разным лицам, обществам и учреждениям, то таковые участки предоставляются Федорову и Романову лишь по предварительному соглашению Федорова и Романова с указанными лицами, обществами и учреждениями относительно вознаграждения владельцев за отходящие угодья и постройки, причем подесятинной платы за эти участки в пользу Кабинета Его Величества не взимается. Во всяком случае Кабинет предоставляет Федорову и Романову принадлежащее ему право эксплуатации недр под вышеозначенными участками на основании существующих на сей предмет правил и законоположений.

      §10. За добываемые металлы Федоров и Романов уплачивают в пользу  Кабинета Его Величества подать натурою, или деньгами: с золота, извлекаемого из породы, пять процентов; с серебра и меди, два процента; цинка, свинца и проч. металлов, один процент.  Стоимость серебра, меди, цинка, свинца и проч. металлов определяется по средним годовым оптовым ценам на них соответствующих торговых марок  на С. – Петербургской Бирже, на основании официальных данных котировки металлов, за вычетом провоза до Петербурга не свыше одного рубля на пуд. Если добываемые руды будут отпускаться с мест их добычи или обогатительных фабрик в  сыром или обогащенном виде, для обработки Федоровым и Романовым вне округа или же на продажу, то отчисление означенной выше процентной подати в пользу  Кабинета Его Величества должно производиться деньгами, согласно содержания металлов: в отпускаемой руде или концентрате, по генеральным пробам, за вычетом на потери при извлечении металлов для золота и серебра пять процентов, для цинка, двадцать процентов и для прочих металлов десять процентов. Для учета добытых на рудниках и отпущенных с рудника и заводов руд и концентратов, или извлеченных из них металлов  ведутся на местах шнуровые книги по форме, имеющей быть выработанной Начальником Алтайского округа по соглашению с Федоровым и  Романовым.

      §11. Находящиеся на поверхности в Риддерском руднике руды уступаются Федорову и Романову за цену по соглашению с Начальником округа, причем с металлов, извлеченных из этих руд, уплачивается в пользу кабинета Его Величества процентная подать на основании предыдущего параграфа.

     §12.  В случае открытия Федоровым и Романовым на разведываемых и отведенных им площадях железной руды, каменного угля, поваренной и глауберовой соли, преимущественное право на добычу этих ископаемых предоставляется концессионерам. Если последние откажутся от  разведки означенных ископаемых, то Кабинет Его Величества может производить эти работы своими средствами или передать таковые частным предпринимателям, но без стеснения работ Федорова и Романова.

      §13.  Определенная настоящим договором процентная подать за золото и серебро в пользу Кабинета Его Величества отчисляется установленным в законе порядком, отчисление же подати с других металлов и минералов производится, по мере получения этих продуктов производства, в установленные по соглашению Федорова и Романова с Начальником округа сроки, но, во всяком случае,  не позже истечения четырехмесячного срока окончании  каждого договорного года.. В случае невнесения платежей в срок Кабинет Его Величества пополняет таковые порядком, указанным в параграфе двадцать девятом. Излишки взносов против минимального платежа данного года к зачету в последующие годы не принимаются.

      §14.  Для обеспечения работ Федорова и Романова лесными материалами также для отопления жилых помещений и для других потребностей предприятия, Кабинет Его Величества отводит Федорову и Романову, по возможности от близлежащих лесных дач, необходимые лесные площади по существующей в год заключения контракта таксе на лес, причем попенная за вырубаемый лес плата остается неизменяемой в течении последующих шести лет после подписания сего договора, а в следующие затем шесть лет плата за лес для предприятий Федорова и Романова может быть назначена с надбавкой не свыше десяти процентов против предыдущего шестилетия, но и не выше действующей в то время в округе таксы, а затем в последующие годы до конца арендного договора по таксе, которая будет действовать в округе в момент отпуска леса.

      §15. При сдаче Кабинетом Его Величества в оброчное пользование земельных участков, граничащих с площадями, отведенными Федорову и Романову, преимущественное  передать другими лицами право, при равенстве предложений, на их получение должно быть предоставлено Федорову и Романову.

     §16. При расторжении или окончании срока действия сего договора, Федорову и Романову дается один год на реализацию их имуществ, при чем Федоров и Романов обязаны возвратить Кабинету Его Величества отведенные им земельные участки, а возведенные здания или устройства снести в назначенные сроки, в противном же случае означенное имущество поступает в бесспорном порядке в собственность Кабинета Его Величества. Рудничные крепи ни в каком случае не могут быть разобраны Федоровым Романовым или проданы и поступают безвозмездно в собственность Кабинета Его Величества. Равным образом, плотины, шлюзы и водопроводы, как при досрочном окончании договора, так и по истечении контрактного срока, если таковой не будет продолжен, поступают безвозмездно в собственность Кабинета  Его Величества.

       §17.  Потребные для предприятия Федорова и Романова строительные и огнеупорные материалы, а так же флюсы (глина, песок, известковый камень и проч.) могут быть добываемые из предоставленных Федорову и Романову отводов без обложения какой-либо дополнительной платой в пользу Кабинета Его Величества.

       §18. Федорову и Романову предоставляется право без всякой дополнительной платы в пользу Кабинета Его Величества в течение действия сего договора пользоваться водяною силой рек предоставленного им района, для чего они могут возводить необходимые гидротехнические сооружения, при условии соглашения с посторонними Кабинету Его Величества владельцами земельных участков, по системам рек указанного района.

      §19. Федоров и Романов имеют право пользоваться всеми существующими в районе их действия дорогами, а  также проводить, с соблюдением существующих на сей предмет правил, железнодорожные пути, подвесные и гужевые дороги, устраивать телеграфы, телефоны и всякого рода трубо- и электро- проводы, плотины и др. устройства и сооружения, необходимые для действия промыслов и рудников, при этом занятие, принадлежащих Кабинету Его Величества, свободных земельных участков, может производиться по соглашению с  Начальником округа, а  занятия земельных участков, принадлежащих частным лицам и учреждениям, по соглашению с этими последними. Полоса замели, занятая под железнодорожными сооружениями частного пользования и в части бесспорно принадлежащей Кабинету Его Величества, предоставляется Федорову и Романову в пользование безвозмездно на все время существования железной дороги. В случае разрешения Правительством постройки Федоровым и Романовым железнодорожного пути общего пользования от Риддерска к реке Иртышу, полоса земли, необходимая для этого пути и в части бесспорно принадлежащей Кабинету Его Величества может быть представлена концессионерам по соглашению с Начальником округа в пользование безвозмездно на все время существования железной дороги, если на то последует ВЫСОЧАЙШЕЕ разрешение.

       §20. Устройство Федоровым и Романовым на их отводах различных торговых, фабричных и других промышленных заведений, носящих характер отдельных предприятий и не имеющих отношений к эксплуатации рудных месторождений разрешается не иначе, как по предварительному о том соглашению с Начальником  Алтайского округа и при том за особую плату по отдельному каждый раз условию.

       §21.  Если Федоров и Романов или их правопреемники окажутся вполне исправными по исполнению сего договора, то им предоставляется право продлить договор с Кабинетом Его величества на дальнейшие тридцать шесть лет для разработки принятых рудников и отводов и могущих быть принятыми отводов на условиях настоящего договора.

       §22. В отношение найма для своих предприятий служащих и рабочих из иностранцев и инородцев Федорова и Романова должны строго придерживаться существующих законоположений и правительственных распоряжений. Во всяком случае контингент служащих и рабочих  концессионеров должен состоят не мене как половину из русских поданных.

       §23. Федоров и Романов руководствуются во всех своих действиях по добыче полезных ископаемых постановлениями и распоряжениями Правительства до горной промышленности относящимися, как существующими, так и теми, которые впредь будут изданы, равно также обязуются исполнять все требования инструкции Министерства Торговли и Промышленности окружным инженерам. Горнопромышленные действия Федорова и Романова в их концессии  подчиняются общему горному надзору Министерства Торговли и Промышленности, но Управление Алтайского округа и Алтайское Отделение Контроля Министерства Императорского Двора имеют право во всякое время знакомиться и исследовать положение дела в концессии с производством заверки работы и все необходимые сведения, за исключением механических и химических секретов, для суждения положения дела Федоров и Романов должны сообщать командируемым для этого чинам Министерства Императорского двора и оказывать полное содействие командированным от округа и Контроля лицам. Для приезжающих чинов округа и Контроля Федорова и Романова обязаны предоставлять на все время пребывания означенных чинов по делам службы на концессии отдельную приличную комнату, с отоплением, освещением и необходимой прислугой.

       §24. Установленная законом материальная и уголовная ответственность за несчастные случаи с рабочими и служащими на работах Федорова и Романова лежит всецело и исключительно на них самих.

      §25. Федоров и Романов, начиная с первого августа тысяча девятьсот четырнадцатого года обязаны представлять два раза в год не позже первого августа и первого февраля Начальнику Алтайского округа подробные отчеты о производимых разведочных работах, а также работах по оборудованию рудников и проч.

      §26. За нарушение Уставов Горного, Лесного, Строительного и др. узаконений и Правительственных постановлений Федоров и Романов подчиняются общей ответственности, за нарушение же концессионерами принятых  на себя обязательств по параграфам десятому,  семнадцатому, восемнадцатому, девятнадцатому, двадцатому, двадцать второму и двадцать пятому сего договора Кабинет Его Величества может налагать на Федорова и Романова штрафы, взыскиваемые бесспорным порядкам, в сумме  до пятисот рублей за каждый случай нарушения обязательств, изложенных в этих параграфах и сообразно с важностью нарушения. Налагая штрафы, Кабинет Его Величества требует восстановления нарушенного  условия в назначенный им срок. Если штраф не будет уплачен Федоровым и Романовым в месячный срок со дня посылки объявлений о наложении штрафа, то Кабинет Его Величества имеет право штраф этот удержать из залога внесенного Федоровым и Романовым и требовать пополнение залога до первоначально обусловленной договором суммы. Если Федоров и Романов не исполнят требования Кабинета Его Величества в назначенный срок о восстановлении нарушенных условий договора, или в течении двух месяцев со  дня получения требования о пополнении залога, таковой не пополнять, то настоящий договор может быть уничтожен и Федоров и Романов обязуется в течении года реализовать свое имущество на арендованных отводах и очистить занятые ими для предприятия земельные участки. В противном случае все постройки и устройства и прочее имущество концессионеров на указанных участках поступает безвозмездно в бесспорном порядке в собственность Кабинета Его Величества.

      §27.  Федоров и Романов имеют право отказаться от настоящего договора, если разрабатываемые ими месторождения будут выработаны, или если добываемая руда будет настолько убога, что не окупит стоимости ее добычи или обработки. О своем отказе Федоров и Романов предупреждают Кабинет Его Величества за год до момента уничтожения сего договора, причем Федорову и Романову должно быть предоставлено один год, считая со дня прекращения действия сего договора на реализацию их имущества.

      §28.  В видах гарантии Кабинета Его Величества, что Федоров и Романов приступят к осуществлению предприятий и будут исправно исполнять принятые на себя обязательства - ими вносится перед подписанием договора залог в сумме пятидесяти тысяч рублей наличными деньгами или процентными бумагами, принимаемыми в залог по казенным подрядам и поставкам. Если Федоров и Романов в течение года по подписании договора не приступят к разведочным работам или в течении трех лет не затратят на разведочные работы и подготовку рудников на принятых отводах ста пятидесяти тысяч рублей, или на основании параграфа четвертого сего договора до первого января тысяча девятьсот восемнадцатого года Федоров и Романов не  закончат оборудования хотя бы одного из рудников и не установят необходимых устройств для добычи руд и переработки их, причем затраты на разведки и оборудования рудников и устройств, а  также на постройки необходимые для постановки работ будут произведены на сумму не менее пятисот тысяч рублей, или  же, наконец, Федоров и Романов с первого января тысяча девятьсот восемнадцатого года  не приступят к рудничным работам и переработке  руд, то Кабинет Его Величества в праве считать предприятие Федорова и Романова не состоявшимся и прекратить действие настоящего контракта, причем внесенный залог (пятьдесят тысяч рублей) поступает в пользу Кабинета Его Величества, а Федоров и Романов обязаны в течение шести месяцев ликвидировать свое дело, возвратить Кабинету Его Величества отведенные им земельные участки и возведенные здания и устройства снести в назначенный срок, в противном случае означенное имущество поступает в бесспорном порядке в собственность Кабинета Его Величества. Залог выдается обратно, если Федоров и Романов, выполнив свои обязательства по параграфу третьему сего договора, откажутся от настоящего договора до первого января тысяча девятьсот семнадцатого года, или после этого срока в случаях указанных в параграфе двадцать седьмом, но непременно с соблюдением параграфа четвертого, а также и по окончании договорного срока и по исправном выполнении Федоровым принятых на себя обязательств за вычетом могущих быть удержаний. Федоров и Романов обязаны следить за тиражами внесенных в залог процентных бумаг и заменять вышедшие в тираж новыми. Равным образом Федоров и Романов обязаны следить за конверсиями, могущими коснуться внесенного залога. Все происшедшие от несоблюдения сего убытки Кабинета. Его Величества должны возмещаться Федоровым и Романовым в бесспорном порядке. Купоны от залоговых процентных бумаг выдаются Федорову и Романову (в случае исправных взносов по договору) по мере наступления сроков сим купонам.

     §29.  Все платежи по договору вносятся Федоровым и Романовым в кассу Министерства Императорского Двора в С.–Петербурге или в отделение кассы Министерства Императорского Двора в Барнауле, причем квитанции Кассы служить доказательством уплаты в срок.

         При невзносе срочных платежей Федоров и Романов уплачивают Кабинету Его Величества пеню за просрочку в размере полупроцента в  месяц на неуплаченную сумму. Просрочка может продолжаться не более двух месяцев, а затем Кабинет Его Величества удерживает подлежащую сумму платежа с пеней из залога Федорова и Романова и уведомляет о том Федорова и Романова с назначением двух месячного срока на пополнение залога. Если Федоров и Романов в течение двух месяцев со дня получения этого уведомления не пополнят залога, то настоящий договор уничтожается залог поступает в собственность Кабинета Его Величества, Федоров и Романов обязуются в течение года реализовать свое имущество, с соблюдением условий о крепях, плотинах и проч. и очистить занятые для предприятия земельные участки. В противном случае рудники и все постройки Федорова и Романова поступают безвозмездно, в бесспорном порядке, в собственность Кабинета Его Величества.

      §30.  Федоров и Романов могут передавать все свои права и обязательства по сему договору имеющему быть образованному акционерному обществу под наименованием «Риддерское Золотопромышленное Общество», а равно, с согласия Кабинета Его Величества и всякому обществу русскому или иностранному, по утверждении Устава его Правительством и по получении разрешения иностранному обществу действовать в России.

       §31. Федоров и Романов в двухнедельный срок по подписании сего договора обязуются письменно указать уполномоченное от них лицо и адрес, по которому должны происходить деловые сношения Кабинета Его Величества и Управления округа с концессионерами. Доставленные Федорову и Романову по этому адресу бумаги считаются им врученными независимо от того, будут ли они действительно приняты уполномоченными Федорова и Романова.

     §32. Оплата гербовым сбором договора и всех по сему договору документов производится Федоровым и Романовым за их счет.

       В настоящей копии на стран. 8-й приписано: « быть»; на стран. 10-й по зачеркнутому написано: «ов» - верно. Подлинный подписали:

         Действительный Статский Советник Михаил Михайлович  Федоров,                                            Потомственный дворянин Владимир Вадимович Романов,                                        Помощник Управляющего Кабинетом Его Величества Свиты Его Величества Генерал Майор Андрей Петрович Половцев.

         №2654. Тысяча девятьсот четырнадцатого года февраля десятого дня

,Земельно - Заводский Отдел Кабинета Его Величества сим удостоверяет,  что настоящий акт, совершенный 10 февраля 1914 г. между Кабинетом Его Величества и  Действительным Статским Советником Михаилом Михайловичем Федоровым и Потомственным дворянином Владимиром Вадимовичем Романовым оплачен гербовым сбором следующим порядком: к акту пришито, с приложением печати Кабинета Его Величества, два листа актовой гербовой бумаги: один лист в 500р. и один в 250р. всего на сумму сбора семьсот пятьдесят р. и что бумаги погашены порядком указанным в §§ 67-70 Инструкции о порядке оплаты  гербовым сбором.

         Подписал: Помощник Управляющего Кабинетом Его Величества Свиты Его Величества Генерал – Майор Половцев.

         С подлинным верно: Делопроизводитель Н. Лифлянд.

      № 2248. Настоящая копия выдана от Земельно - Заводского Отдела Кабинета Его Императорского Величества за надлежащим подписанием и приложением печати, действительному Статскому Советнику Михаилу Михайловичу Федорову и Потомственному дворянину Владимиру Вадимовичу Романову, февраля 10дня 1914 г. Гербовый сбор уплачен.

 

                                                              Помощник Управляющего Кабинетом

                                            Свиты Его Величества Генерал – Майор Половцев.

                                            \ Печать Кабинета Его Императорского Величества\

                                                                           Делопроизводитель Н. Лифлянд.    

               

                                                                           /Из фондов Риддерского филиала

                                                                                    музея АО «Казцинк»\

 

                                                                                                                                               Приложение № 3

 

А К Т

 

установки межевых столбов по границе земли,

отведенной во владение концессии Федорова-Романова

     

                                                                                                                                Копия:

 

 На подлинном написано: Утверждаю января 19 дня 1915 г.

 За начальника Алтайского округа Л.Маслов,

 За помощника начальника В.Буштедт

 

                                      С подлинным верно. Января 21 дня 1915 года

                                      За заведующего чертежной Управления

                                      Алтайского округа Ив.Попов.

 

      № 180. Настоящая копия выдана окружным инженером Алтайского горного округа Управлению Риддерского горно-промышленного Акционерного Общества. Февраля 3 дня 1915 года. г.Барнаул. Окружной инженер \подпись\ Э.Фрейман. Вр. и. о. Письмоводителя \подпись\.

      1914 года мая 27 дня. По предложению г. окружного инженера Алтайского Горного Округа от 22 мая сего года за № 731. отводчик площадей В.В.Кайманаков прибыл для производства отвода  золото-серебро-свинцово-медного рудника, наименованного РИДДЕРСКИМ, принадлежащего концессии действительного статского советника Михаила Михайловича Федорова и дворянина Владимира Вадимовича Романова и находящегося в Алтайском округе, Змеиногорского уезда, Томской губернии, по речкам Филипповке и Журавлихе, составляющим вершину речки Тихой, образующей по соединении с речкой Громатухой речку Ульбу.

       Рудник находится в смежности с селением Риддерским и землями, отданными в пользование обывателей этого селения.

       Отклонение магнитной стрелки от истинного меридиана 9⁰ 11¹ . Починный пункт для отвода взят в 38 саж. от русла речки Быструхи, впадающей слева в речку Филипповку, в 35 саж. от моста, устроенного на Быструхе по Барнаульскому тракту; на церковной площади  села Риддерского от участка, примежеванного к церкви в 40 саж. по линии Ю.З. 62\45 и от того починного пункта проложены следующие пограничные линии:

 

    

   Концом линии дойдено до починного отвода пункта, что вначале линий СВ. 19⁴⁶, мерою 335 саж., с которого астролябический угол образовался 78³⁴. В починном пункте и во всех вновь пройденных поворотах граничных линией поставлены межевые столбы с вырезанными литерами: в починном пункте А.п.м.п.Р.Р.К.М.М.Ф. и В.В.Р. 19____V____{27,28,29,30,31}_____14года, означающими  починный межевой пункт Риддерского рудника  концессии Михаила Михаиловича  Федорова и Владимира Вадимовича Романова и время межевания. В прочих поворотах на широтных столбах вырезаны те же литеры за исключением первой буквы «П»- Перед столбами по ходу вперед в одной сажени и по великости линий через 250 саж. выкопаны межевые ямы: перед починным пунктом два, в них положено по 5 камней, а в прочие по 3 камня и угли.

     На право от пройденных линий площадь Риддерского рудника, а налево земли обывателей селения Риддерского.

     В отводе сего Риддерского рудника, за исключением 3450 кв.сажен,  примежованных к церкви,  и 1,56 десятин, временно сданных г.г. Державину и Трофимову, и 1206 кв. саж. школьного участка, заключается площади 1.964.767 квадратных сажен или 818 ¹⁵⁶⁷десятин. Впоследствии площадь отвода уменьшена до 817, 63 десятин.

       В концах линий: 4,5,6,7,8,9,10,11,12,13,14,19,21,22,23,24,25,26 и 27 встречены межевые столбы, поставленные чинами землеустройства, почему там новых столбов не ставлено, соответствующие надписи сделаны на этих столбах. В остальных пунктах поставлены столбы новые.

       Закон о сохранении межевых знаков в целости нижеподписавшемуся доверенному г.г.Федорова и Романова Горному Инженеру П.В. Матвееву объявлены и настоящий журнал прочитан.

Линиями шли преимущественно кустарником, отчасти – же редким лесом и чистыми местами.

Я, нижеподписавшийся доверенный действительного статского советника Михаила Михайловича Федорова и дворянина Владимира Вадимовича Романова горный инженер Петр Владимирович Матвеев обязуюсь расчищать ежегодно просеки, сделанные по межам отведенного Риддерского рудника и сохранять в целости все межевые знаки этого рудника, а в случае утраты их доносить о том г. окруженному инженеру.

На подлинном написано: По доверенности М.М. Федорова и В.В.Романова горный инженер П. Матвеев.

         Межевал отводчик площадей Кайманаков. Отводом остаюсь доволен Горный Инженер П. Матвеев доверенный г.г. М.М. Федорова и В.В. Романова.

        Границы признаю правильными депутат от селения  Риддерского Иван Солодовников, а по безграмотству его расписался Алексей Александрович Жарков – На обороте  5-го листа зачеркнуто «Дворянина», а на обороте сего  листа между строк приписано: « и 1206 кв. сажен школьного участка.»

         С подлинным верно: Отводчик площадей Кайманаков.

На первой страницей зачеркнуто «золото- серебро - содержащего» и сверху написано «золото- серебро –свинцово – медного»

        Окружной Инженер (подпись) Фрейман.

Примечание: Красными цифрами оказаны данные Землеустройства Алтайского Округа. 1915г. 17

За Заведующего чертежной Управления  Алтайского Округа Ив. Попов.

 

Приложение № 4

 

                                                        Сводная ведомость по результатам работы

                                               предприятий Риддерской концессии

 

На какое число месяца	Штольня,     футы	Руда,     пуды			Руды Обработано, пуды		Получение           пуды			Отправле- но        пуды		Получено серной кислоты, пуды	Обожжено, пуды	Окисленные руды, пуды
		колчедан	окисленная	золотая			Цинк,		Свинец,	Цинк,	Свинец,
							концентрат
										концентрат
26.ХII =1917г	145	65									29
2. I	154	119									21
9. I	168	151									47
16 .I	180	188									125
23. I	210	228									89
30. I	245	259									61
6. II	270	318									21
13. II	296	399									4
20. II	322	445									33
28. II	340	464									48
6. III	368	321									-
12. III	404	418									-
20. III	490	426			164		50	12		-	-
27. III	570	372			186		81	25
3.IV	650	90			96		43	9
10. IV	700	460			282		118	28
17. IV	775	743			366		130	37
21. IV	840	718			179		28	28
30. IV	890	287			50		6	1
8. V	964	-	-	-	285		87	19
					хв
15. V	1014	-	-	-	205	74	50	26
22. V	1034	-	-	-	560	-	56	25		9	-	-
29. V	1090	-	-	-	442	-	37	12		49	-	150
5. VI	1115	-	-	-	275		19	9		185		450
13. VI	1165	-	-	-	-		-	-		172
19. VI	-	-	-	-	-		-	-		104
26. VI	-	-	-	-	-		-	-		256
30. VI	-	-	-	-	-		-	-		274
8. VII	-	-	-	-	149		25	9		502	-
15. VII	1390	79	-	-	142		37	9		318	87
22. VII	1415	83	-	-	177		56	9		-	425
		83	29	-	314		62	9		-	447	-	-	-	-
9. VIII	1455	83	13	-	277		62	19		-	42	-	41	-	-
15. VIII	1475	64	90	-	459		143	37		41	-	-	34
23. VIII	1495	63	111	7	449		134	19		194	-	-	-	288
31. VIII	1515	40	138	44	339		115	28		140	-	-	-	201	-
8. IХ	-	78	141	30	478		151	37		-	-	-	-	224	-
15. IХ	1550	72	109	35	252		79	19		179	-	-	-	49	-
22. IХ	1580	153	-	31	309		79	28		227	-	-	-	-	-
30. IХ	1610	140	-	42	-		-	-		71	144	-	-	27	-
8. Х	1625	73	-	21	94		56	9		-	-	-	-	-
15. Х	1665	94	-	16	365		126	9		70	43	-	-	-
22. Х	1695	27	-	29	450		105	19		67	32	-	-	-	-
30. Х	1705	258	-	79	-		-	-		24	-	-	20	-	-
8. ХI	1755	285	-	61	380		88	18		-	-	-	-	-	-
15. ХI	1790	244	-	57	242		39	2		-	-	-	-	-	-
23. ХI	1830	212	-	49	174		72	-		-	-	-	-	-	-
31. ХI	1905	77	-	27	-		27	-		-	-	-	43	-	-
8. ХII	1922	68	-	29	-		-	-		-	-	-	21	-	-
15. ХII	-	58	-	38	-		-	-		-	-	-	-	-	-
23. ХII	-	80	26	45	-		-	-		-	-	-	-	-	-
31. ХII	-	64	1	24	-		-	-		-	-	-	-	-	-
=1918	-	62	10	11	-		-	-		-	26	-	-	-	-
8. I
15. I	1947	56	3	15	155		56	24		-	-	-	-	-	-
23. I	1982	49	-	13	182		75	36		-	-	-	-	-	-
С 24  января 1918 года работы на предприятиях Риддерской концессии были прекращены